Автостоп

   БУДЕМ ЗНАКОМЫ

Здравствуй! Я - автор этой книги, Антон Кротов. Мне двадцать лет.

В этом году мы с Андреем Винокуровым добрались из Москвы в Магадан

и благополучно вернулись обратно, преодолев 21.500 км. При этом более

20 000 км мы проехали автостопом, гидростопом, на электричках, в кабинах

локомотивов, впрашиваясь в пассажирские поезда и другими "научными"

способами.

 ПУТЕШЕСТВИЯ ПО-НАУЧНОМУ

Что такое путешествовать по-научному?

Сразу оговорюсь, что это ненаучный термин и строгого определения не

существует. Можно путешествовать автостопом - на попутных машинах,

можно пересаживаться с электрички на электричку, можно подсаживаться

в пассажирские поезда, в локомотивы, в грузовые теплоходы и во все

прочие средства передвижения, - и если вы путешествуете творчески,

а не с помощью денег, это придаст вашему путешествию видимую научность.

Но "научно" - не значит "бесплатно". Бесплатность

- лишь одна из сторон научности. Когда человек выходит из дома

и едет например, в Питер, или Харьков, или Владивосток, полагаясь

на людей, на Бога, на доброту окружающего мира, - в этом и заключается

научность. А раз мир добр, то и денег с вас не попросят. Я знаю, что

меня подвезут на трассе, что меня не выпихнут из электрички, и вообще

всюду, где живут люди, я смогу перемещаться вместе с ними. Если у

меня не будет денег, еды, жилья - я смогу получить это повсюду,

где возникнет необходимость.

За время нашего путешествия нам довелось проехать тысячи километров

на попутных машинах, шесть дней плыть на барже по якутским рекам Лене

и Алдану, четыре дня - на грузовом теплоходе по Охотскому морю,

ехать по железной дороге в рельсосмазывательной и выправочно-подбивочно-отделочной

машинах и в товарных вагонах различной конструкции. Нам довелось десятки

раз промокать под дождсм, ночевать в палатке и у добрых людей, добираться

от Тихого океана до Москвы 8800 км с десятью копейками денег в кармане

- с монеткой, на которую уже давно ничего не купишь, - и ещс

больше полюбить землю, на которой живсм, и почувствовать то, что не

выразить в немногих словах, что, быть может, почувствуете вы, прочитав

эту книгу.

 ПРАКТИКА ВОЛЬНЫХ ПУТЕШЕСТВИЙ

Путешествие Москва-Иркутск-Якутск-Магадан-Москва не

стало первым в моей жизни. Первыми "большими" поездками (а

на сегодняшний день они уже не кажутся такими большими) были: Петербург,

Харьков, Минск, Киров. К концу 1991 года (мне было 16) я уже побывал

примерно в 40 городах, добираясь туда, как правило, на электричках.  Потом

пришсл черсд более дальних путешествий: Вильнюс, Одесса, Архангельск,

Екатеринбург, Соловецкие острова... Об этом нужно будет издать особую

книгу, а может, и не одну.

Так что я уже имел некоторый опыт вольных странствий - как правило,

одиночных. Имели соответствующий опыт и мои родители. Без такого 5-летнего

опыта, видимо, ни у меня, ни у них ничего бы в плане Магадана не получилось.

В 1995 году вышла моя первая книга - "Практика вольных путешествий".  В

1996 году вышла она же, но в соавторстве с другим продвинутым человеком

- Денисом Петровым, и очень большим тиражом - килограмм пятьсот.  Издание

книг - процесс дорогостоящий, и приходилось брать деньги в долг,

а затем, продавая книги (обычно - в электричках), отдавать долги.

Что касается последнего издания "Практики", то долги по ней

были отданы, а часть тиража ещс оставалась. Поэтому несколько сотен

книг я направил по почте бандеролями в Омск, Красноярск, Иркутск и

Улан-Удэ, чтобы там взять их, продать в местных электричках, заработать

денег на пропитание и двигаться дальше.

Но мы с Андреем не относимся к асам автостопа. Стаж мой - именно

автостоповский стаж - невелик, на момент старта он составлял всего

12 800 км, а у Андрея - ещс меньше. (Я не говорю о путях, пройденных

мной на электричках, методом одной остановки и другими научными железнодорожными

способами.) Поэтому не думайте, что причина успешного прохождения

маршрута - наш величайший дорожный опыт.

 МАЛЕНЬКИЙ СЕКРЕТ ДОРОГИ МОСКВА-ВЛАДИВОСТОК

Вольные путешествия - не путешествия наобум. Кто владеет информацией,

тот владеет миром, и поэтому стоит иметь представление о маршруте,

о городах, через которые он проходит, о железных дорогах и трассах,

по которым будешь проезжать.

Идея возникла ещс зимой. Москва - Иркутск - Якутск - Магадан

- Владивосток - Москва. Я замышлял ехать автостопом, но на

маршруте было две "дырки", которые никто по трассе не проходил.

Первая "дырка" протяжснностью несколько сотен километров -

Чернышевск (Читинской области) - Сковородино (Амурской области),

участок так называемого "Владивостокского тракта" (Москва

- Владивосток). Проехать Владивостокский тракт автостопом, а вернее

- его самый тяжслый участок, не удавалось ещс никому. Тракта,

как такового, нет, есть лишь разноречивые сведения о нсм. Я даже знаю

четырсх людей, якобы проехавших там, но легко убедиться, что это не

так. Ни в турклубе, ни в других местах я не нашсл сведений, что кто-то

проехал этот участок авто- или мото-способом.

За месяц до нашего старта пройти автостопом из Питера до Владивостока

решил питерский автостопщик Андрей Пожидаев (который далее в тексте

будет называться "мудрец Пожидаев", "великий мудрец Пожидаев",

"Волшебная борода" и т.п.). Мы обрадовались, что у нас будет

предшественник, который оставит нам информацию в виде писем "до

востребования" на почте в Чернышевске и в других местах. Пожидаев

стартовал в июне, а наш старт приходился на начало июля.

Вторая "дырка" в 400 километров - участок Якутск -

Хандыга так называемого "Колымского тракта". Несмотря на то,

что эту дорогу вы найдсте в любом атласе СССР, - мы узнали, что

до Хандыги летом доехать нельзя, только по зимнику. Летом, в последние

20 лет, никто из известных нам людей по Колымскому тракту не ездил

вообще и информацию, как проходится этот участок, предоставить не

мог.

Было и несколько других неясностей. Возможно ли морально подготовить

родителей к моему путешествию, ведь они упорно отговаривали меня от

поездки? Насколько реально уплыть гидростопом из Магадана во Владивосток?

Реально ли вообще без денег (а денег в лучшем случае хватило бы лишь

на дорогу "туда") доехать из Владивостока до Москвы? Но, впрочем,

путешествия и должны превращать неизвестное в известное.

 ПОДГОТОВКА

Когда маршрут примерно определился, начались уточнения. Помимо Якутского

тракта и Колымского тракта, хотелось посетить два религиозных центра:

коммуну Виссариона в районе Минусинска (о том, что за вероучитель

Виссарион, будет сказано в свосм месте) и Иволгинский дацан -

главный буддийский монастырь в Бурятии, недалеко от Улан-Удэ. Захотелось

проехать по Кругобайкальской железной дороге, проходящей по самому

берегу величайшего озера и построенной около столетия назад. Нужно

было заехать в Самарскую область на фестиваль авторской песни им.Валерия

Грушина, по делам, связанным с моей работой в газете "Вольный

ветер", - об этой газете будет написано ниже. Хотелось ещс

проплыть по Колыме на север, до посслка Черский, достичь Камчатки

морским путсм и т.д., но эти ответвления маршрута, требующие очень

большого времени, отпали.

После естественной эволюции, присущей всем сумасшедшим идеям, путь

был проложен так: Москва - Грушинский фестиваль (Самарская область)

- Новосибирск - Красноярск - Минусинск - коммуна Виссариона

- Тайшет - Иркутск - Кругобайкальская ж.д. - Улан-Удэ

- Иволгинский дацан - Чита - Сковородино - Якутск

- Магадан - Владивосток - Москва.

Отправляясь в дальний путь, полезно иметь а) снаряжение, б) напарника.

Я купил палатку, примус, новый коврик-пенку, средства от комаров и

другие предметы. Труднее обстояло дело с напарником. Можно было поехать

и в одиночку, но вдвосм веселее и интереснее. Первый потенциальный

напарник долго хотел поехать, но по каким-то своим причинам не смог.  Можно

сказать, случайно, но с большим смыслом решил поехать Андрей Винокуров.

Мы несколько раз опробовали палатку, примус и реппеленты в подмосковных

лесах и сочли их пригодными для поездки. Сложнее было подготовить

родителей. Мои родители, например, видели опасность повсюду в Сибири

бытующем (якобы) энцефалитном клеще. (Прививку делать было уже поздно,

и мы поехали без прививок.) С трудом удалось получить разрешение путешествовать

50 дней, до 24 августа. Мы ещс не знали, что вернсмся 19 сентября.

Наконец, настал июль. Пора ехать.

Уже после возвращения с Востока я попросил Андрея описать, как его

угораздило отправиться со мной в путешествие. Вот что он пишет:

"Путешествие на Восток началось ещс задолго до выхода на трассу

в сторону Рязани. Окончив школу и сдав весенние экзамены в химический

институт, я уже имел планы на самые интересные места: Крым, Русский

Север и всс такое. О проекте Антона я мало что знал, готовил он его

с другим человеком.

И вот, покончив со всеми школьными делами, готовлюсь уже куда-нибудь

направиться, но тут звонит Антон, и узнав, что я ещс не решил -

куда поеду, предложил мне ехать с ним в Магадан. Я не раздумывая согласился,

и мы начали приготовления к передвижению. Антон рассказал маршрут,

показал его на карте и объяснил, что это будет не центральная Россия,

и, наверное, асфальт там редкость, и всякие другие мелкие подробности.

Родителей своих я поверг в шок, рассказав, что всс лето меня не будет

дома. Они, конечно, удивились такой дыре, куда я собрался, и переволновались

за меня. Также мои предки имели на меня летние планы: помощь на даче,

поступление в кучу других институтов и всс такое. Матушка очень сомневалась

в достижении нашей цели и не раз высказывала по этому поводу свои

сомнения. Сроки возвращения мы с ней обсудили (20-е числа августа

или начало сентября), и вопрос уже почти не дискутировался. Думаю,

что все мои небольшие ранние перемещения сыграли в этом свою роль:

матушка уже знала, что ничего плохого со мной не случится.

Купив 60-литровый рюкзак и новые ботинки, я уже вечером 2-го июля

упаковывал вещи в дорогу на Грушинский фестиваль - первый пункт

нашего передвижения (ехали мы туда по отдельности). Собрал много всяких

штанов, футболок, носков и т.п.. Большинство из них не вместилось

в рюкзак, тогда я убрал оставшиеся вещи обратно в шкаф и принялся

разбираться с теми, что уже остались в рюкзаке. Найдя ещс кучу ненужных

шмоток, я всс-таки немного уменьшил вес рюкзака, и, в конце концов

успокоившись по поводу лишних вещей (я первый раз собирал рюкзак в

длительное путешествие), отправился в путь."

   Глава 1<R>

МОСКВА-НОВОСИБИРСК

 ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ:<R>

ГРУШИНСКИЙ ФЕСТИВАЛЬ

Наше вольное путешествие начиналось с Грушинского фестиваля, в народе

именуемого Грушинкой (или просто Грушей). На Груше я был в первый

раз.

Для тех, кто ещс не был, объясню, что это такое. Внешне фестиваль

авторской песни имени Валерия Грушина представляет собой огромный

палаточный город (100-150 тысяч человек), растянувшийся на несколько

километров на огромной поляне. Фестиваль проходит ежегодно, в первые

выходные июля, в одном и том же месте неподалску от Самары. Народу

приезжает так много, что в радиусе километра или двух буквально некуда

воткнуть палатку. Основной приток гостей приходится на предфестивальную

пятницу; но ещс за неделю-две до этого срока на поляну начинают съезжаться

предусмотрительные люди, чтобы занять место получше для себя и всех

своих друзей. По своей величине это - крупнейший фестиваль в России.  В

1996 году Груша собиралась в 23-й раз.

Вся эта тусовка имеет тайной идеологической основой авторскую песню.  Но

эта основная цель любого КСП-шного фестиваля - поиграть на гитаре

у костра, послушать песни друг друга, ощутить некую духовную общность

- так вот, эта основная цель здесь почти сокрыта. Например, сотни,

а возможно, и тысячи людей приезжают на Грушу с целью что-нибудь продать.

Возникает целая торговая улица. Рюкзаки, коврики, палатки, ледорубы,

спальники, ботинки, квас, мороженое, шашлыки, книги, кассеты, плакаты,

гитары... - всс, как относящееся к тематике туризма и авторской

песни, так и совсем не относящееся, находит свой сбыт на Груше. Другие

люди, особенно из Самары и ближайших мест, приезжают на Грушу с целью

что-нибудь недорого купить, как приходят на толкучку или на базар.

Третья, самая многочисленная группа людей, появляется на Грушу с целью

потусоваться. Кого тут только нет! Хиппи, панки, толкинисты, кришнаиты,

просто бродячие, волосатые и бородатые люди съезжаются на Грушу со

всех концов страны: Москва, Питер, Омск, Курган, Новосибирск, Нижневартовск,

Челябинск... Представьте себе большой Арбат, очень большой, в сто

тысяч народу, и вы поймсте, что это такое.  Далее, четвсртая, тоже

немалочисленная группа людей, приезжают на Грушу с целью послушать

известных бардов или самим что-нибудь спеть.  И, наконец, пятая группа

людей - это странные люди, приезжающие на Грушу с целью выпить,

поесть шашлык и устроить себе этакий пикник на природе, с тем только

отличием от нормального пикника, что здесь шашлык можно не жарить

самим, а купить уже приготовленный.

Вы спросите, к какой группе относился я? Я относился к первой группе

(торгующих), вместе со своим начальником, главным редактором газеты

"Вольный ветер" Минделевичем С.В. и нашим добровольным помощником

Михаилом. Поэтому у меня бесполезно спрашивать, кто из "мэтров"

авторской песни приезжал на Грушу, и задавать другие вопросы по основной

грушинской теме. Наша цель была очень проста - избавиться от 240

кг книг, газет и аудиокассет, привезснного нами сюда при помощи поезда.

Тем, кому не терпится узнать, как началось, собственно, само наше

мудрейшее путешествие, могут перескочить через несколько страниц.  Я

же, сообщив о том, как выглядит Грушинский фестиваль, расскажу о нашей

жизни на нсм, неразрывно связанной с нашей любимой и неповторимой

газетой "Вольный ветер".

 ОТСТУПЛЕНИЕ ВТОРОЕ: <R>

РАБОТА В ГАЗЕТЕ "ВОЛЬНЫЙ ВЕТЕР"

Некоторые люди думают, что работа в газете - это некое возвышенное,

романтичное занятие, связанное, например, с написанием каких-либо

текстов. Но наша газета - особая. Три четверти работы, из всей

работы, выполняемой сотрудниками редакции, уходит на добывание денег

для газеты, и, собственно, только четверть времени и сил - на

саму газету (написание материалов, редактирование, всрстку...) Создатель

и учредитель газеты, С.Минделевич, проявляет большую изобретательность

в поисках способов зарабатывать деньги. Основной из этих способов

- торговля книгами по туризму, альпинизму, выживанию и авторской

песне на всевозможных массовых мероприятиях, так или иначе связанных

с туризмом (или даже не связанных). А это - рюкзаки по 40-50

кг, набитые книжками, и их надо таскать, и потом ещс хорошо, если

всс продалось и назад едешь пустой. Мы торговали на соревнованиях

по туризму и скалолазанию, на всяческих туристских выставках и ярмарках,

на фестивалях и концертах авторской песни, на сборищах директоров

центров детско-юношеского туризма и даже на празднике газеты "Московский

комсомолец". Книги таскаем в больших рюкзаках, так как машины

у редакции нет.

"Зато наша газета до сих пор не загнулась", - утешаем

себя мы, таская очередные "мешки". Да, приглашаем к нам на

работу! Нам нужны люди с большими рюкзаками, а то редакционные все

уже истрепались!

(Кроме книг, наша редакция распространяет ещс и кассеты с записями

известных бардов и газовые примусы. Не сочтите за рекламу.)

Такая усердная деятельность по добыванию денег на газету приводит

газету к победе, даже более того: газеты выпускается значительно больше,

чем нужно. Поэтому вторая ответственная работа в редакции - измышление

и претворение в жизнь способов избавления от лишних газет, как правило

- несколько устаревших номеров, - мы раздасм на всех массовых

мероприятиях, причсм не только в Москве, но и в Питере, Кисловодске,

Новосибирске... В Самаре у нас лежало с незапамятных времсн (с 1990

года) несколько пудов третьего номера мудрой газеты. От них тоже пора

было избавиться.

Поскольку торговля книгами и раздача газет на Груше является неотъемлемой

частью моей работы корреспондента, - стартовать в Путешествие

я мог оттуда. На Грушу, в качестве сотрудников "Вольного ветра",

мы (Минделевич, Михаил и я) добирались цивильным способом: на поезде

(до ст.Жигулсвское Море), а потом электричкой - до платформы 135

км. В это время Андрей, мой напарник по будущему Путешествию, ехал

от самой Москвы автостопом с попутчицей Виолеттой.

 ГРУША: ОБЩИЙ ВИД

...Платформа 135 км - ничем не примечательный полустанок на однопутной

дороге Жигулсвское Море - Самара, стоит там всего один деревянный

дом с огородом и один кран с водой. Никаких достопримечательностей

этот полустанок не имел до той поры, пока однажды, уже лет двадцать

назад, рядом не было выбрано место для фестиваля авторской песни им.Валерия

Грушина. Но так как уже много лет подряд фестиваль проходит здесь,

пл.135 км стала своеобразной Меккой.

Первое, что открылось нашему взору при выходе из электрички -

протяжснная, часа на три, очередь к единственному крану за водой.  Не

все знали, что внизу, на поляне, воду привозят машинами, и очередей

почти нет. Некоторые осторожные личности, предполагая, что это единственный

кран во всей округе, под жарким солнцем стойко ожидали своей очереди

получить живительную влагу. Хозяйка единственного дома устроила бизнес

- продавала воду за деньги (видимо, вода у нес - из независимого

источника). К хозяйке стояла другая очередь, правда, поменьше.

На всякий случай отстояв в маленькой очереди к хозяйке и закупив литров

пятнадцать воды, мы - начальник, Михаил и я - отправились

вниз по склону, на фестивальную поляну, поскрипывая под тяжестью рюкзаков

и иных грузов.

 ПЕРВЫЙ ВЕЧЕР НА ГРУШЕ

Для меня, человека, впервые прибывшего на Грушу, вид поляны с высоты

склона, по которому мы спускались, был необычен. Я увидел целый город,

находящийся в стадии застройки. Множество палаток, машин, людей, суетливое

движение их - чем-то напоминали Арбат весной, в хорошую погоду,

когда на него выползают все, кому не лень.

Вскоре мы спустились, нашли себе место и осмотрелись. Как и любой

город, Груша имеет почту (палатку с надписью "почта", где

можно отправить вполне нормальное письмо), сотовые телефоны (через

них можно поговорить с любой точкой России и мира), сотни милиционеров,

ОМОН, палаточный городок от МЧС (министерства чрезвычайных ситуаций),

несколько сотен автомашин (как легковых, так и грузовых: видать, некоторые

туристы уже отвыкли пешком ходить), охраняемую платную стоянку и даже

пост, вроде гаишного, при въезде на поляну. Так как наша функция была

чисто торговой, мы расстелили на земле полиэтилен, на нсм разложили

кассеты и принялись торговать.

Народ всс прибывал и прибывал, проходя мимо нас нескончаемым потоком.

Наша торговая деятельность оказалась весьма успешной. Даже слишком,

потому что покупали так быстро, что мы втросм не успевали подкладывать

новые кассеты взамен купленных, ну а книги вовсе не доставали -

времени просто на них не было. Сюда бы, эх, мою полезную книгу "Практика

вольных путешествий", - но увы, начальник строго указал, что

свою книгу на фестивале я распространять не буду.

(Причина такова. За несколько дней до Груши в Москве проходил праздник

газеты "Московский Комсомолец". Наш начальник любит, по своему

обыкновению, превращать любое массовое мероприятие, даже праздник

"МК", в праздник "Вольного ветра". Итак, на празднике

"МК" мы стояли с книгами, газетами и кассетами, успешно распродавая

их. Но вредный Кротов, то есть я, решил из праздника "МК"

сделать отнюдь не праздник "ВВ", а праздник своей книги "ПВП".  И

он весь праздник рекламировал свою книгу, и продал ес штук 150, отвлекая

тем самым внимание от всей прочей принесснной нами литературы.  Начальник

обиделся и запретил мне заниматься таким безобразием на Груше.)

За один вечер продали около 500 кассет. Когда поток народа начал уже

уменьшаться, появился мой напарник Андрей, добравшийся сюда автостопом

с нашей общей знакомой Виолеттой. Так мы с Андреем воссоединились.

 КОНЦЕРТ И КОЛБАСА

В ночь с субботы на воскресенье обычно проходит основной грушинский

концерт. Слушатели размещаются на большом, покрытом травой склоне,

на том самом склоне, наверху которого, где-то далеко, проходила железная

дорога, и с которого мы героически спускали 240 кг нашего "продажного

барахла". На этот раз (может, так всегда?) места на "горе"

занимали ещс с утра; некоторые энтузиасты упорно сидели там весь день

под палящим солнцем; а к ночи весь склон заполнился народом. (Плавучая

сцена, имевшая форму гитары, плавала на водах маленького озерка внизу.)

Основная масса гостей фестиваля отправились слушать этот концерт,

который, вследствие привезснных на поляну динамиков, был слышен в

радиусе полукилометра.

Многие люди, видимо, не желая ходить пешком, приезжали на поляну на

своих машинах и неуклюже пускали корни среди многочисленных палаток.  Утомившись

от жаркого торгового дня, мы с Андреем решили не идти на концерт,

а лечь спать. (Начальник с Михаилом отправились-таки слушать.) Рядом

подъехала и остановилась, прямо рядом с нашими палатками, какая-то

машина. Мы решили ей отомстить. У нас хранился большой кусок -

полбатона - колбасы, протухшей и заплесневевшей по причине жаркой

погоды и моего неумения хранить колбасу. Этот кусок колбасы оказался

диаметром с выхлопную трубу машины, может, чуть больше. Аккуратно,

чтобы не шуметь, мы ввинтили эту колбасу в выхлопную трубу нахальной

машины, под покровом ночи. Никто не заметил этого деяния - все

были на концерте. "Вот, утром будет интересно!" - решили

мы с Андреем и уснули под громкие звуки песен, слышных вокруг.

Утром проснулись - ни машины, ни колбасы. Уехала-таки! Так и не

удовлетворив нашего любопытства.

   * * *

Я попытаюсь объяснить, что же хорошего на этом странном и непомерно

огромном фестивале. Основное на нсм уже не песни - немногие поедут

за сотни и тысячи километров ради одного, пусть даже длительного,

концерта! Ради этого по дороге испытывать давку в электричках, на

поляне созерцать невозможность поставить палатку в радиусе трсх километров

от того места, где бы хотелось ес поставить, а бродя по "лесу",

делать виражи, чтобы на зацепить чью-нибудь ногу... Но для людей определснного

круга, для всякого рода бородатых, волосатых, с гитарой в руках и

рюкзаком за спиной, это традиционное место общения, место встречи.  Повидать

старых друзей, из самых разных уголков России, познакомиться с новыми,

- ведь даже в том, чтобы сидеть возле примуса и рассуждать о том,

что-де "Груша сейчас деградировала, машин много, и торгуют повсюду",

- в этом есть какой-то ритуальный смысл.

Мы мало использовали общательное свойство Груши, - на этот раз

нас интересовало торговательное свойство. Пока я, Михаил и товарищ

начальник торговали кассетами и многочисленными книгами (кроме моей),

Андрея мы посадили отдельно распространять мою, мудрейшую, книгу:

надо же и от нес избавляться! Параллельно сотню книг я отдал, по совету

начальника, на реализацию торговой службе фестиваля. Итак, Андрей,

торгуя, познакомился с жителями Кургана, которые позвали нас в гости;

а я - с человеком из Челябинска, который позвал нас также. Особо

отметим также Наталью из Самары, с которой мы познакомились здесь

же и у которой рассчитывали помыться по окончании Груши. Встретили

также массу прежних знакомых.

На Груше удалось раздать несколько сотен пожелтевших номеров "Вольного

ветра" 6-летней давности. Приятно, что хоть не скоро, но находят

номера своих читателей.

   * * *

Наконец, прошсл день воскресенья, и "Вольный ветер" (в составе

Минделевича и Михаила), продав почти всю отягощавшую его ношу, готовился

к отъезду в Москву, а мы с Андреем, теперь уже по-настоящему вольные,

готовились к отъезду на восток. Настроение было хорошее. Груша медленно

расползалась, нескончаемым потоком людей засасываясь наверх, к электричке,

как песок в песочных часах засасывается и просыпается вниз через маленькую

дырочку. Люди покидали Грушу, сделав то, что они хотели: одни -

продав, другие - купив, третьи - потусовавшись, четвсртые

- послушав, пятые - выпив, в общем, выполнив желания дней

своей жизни и оставляя за собой сотню тонн мусора, равномерно рассеянного

на площади в несколько квадратных километров.

Мусор - издержки цивилизации - будут убирать ещс длительное

время. Клуб имени Грушина, занимающийся организацией фестиваля, организует

эту уборку, и очень кстати, потому что иначе за долгие годы поляну

бы уже завалили тысячами тонн мусора.

В понедельник утром Михаил с Минделевичем уехали, а мы, нагруженные

всяческими консервами и газетами "Вольный ветер", оставшимися

от них, отправились вскоре тоже, не без труда поднялись на крутую

гору (полезли почему-то "в лоб", а не по тропинке) и попали

на платформу 135 км, где и ожидали электричку.

 ЭЛЕКТРИЧКА НА САМАРУ

Настоящая летняя жара, продолжавшаяся весь фестиваль, сделала нас

не только загорелыми, но и грязными, а Андрея ещс и обгорелым. Мы

стремились поскорее попасть в гости к Наталье из Самары, чтобы помыться.  Наталья

- одна из наших подписчиц. Выписывайте "Вольный ветер",

и в один прекрасный день к вам заедут помыться мудрецы-путешественники,

а впоследствии прославят нас среди всего человеческого сообщества.

Уезд на электричке с Грушинского фестиваля - дело особо романтичное.

Когда с ограниченного участка земной поверхности в весьма ограниченное

время нужно вывезти более 100 тысяч человек... - нас предупреждали,

что электричку будут брать с боем. Ходят они раз в три-четыре часа,

но с расписанием все путались, и никто не знал, когда будет следующая.  Когда

мы пришли на платформу - сотни людей в радиусе ста метров от платформы

сидели, лежали, пели песни под гитару, расположившись группами по

5-10-20 человек, общались и терпеливо ждали электричку.  Если издалека

слышался шум и грохот колсс, вся тусовка вскрикивала и бежала к платформе,

пока окончательно не убеждались люди, что и это - не электричка,

а товарняк, или мимо проходящий пассажирский.

Видимо, в воскресенье основной поток людей уже прошсл, поэтому в электричку

влезли все. Тронулись без проблем. Но плачевная судьба постигала дачников,

пытавшихся подсесть на других, промежуточных платформах.

- Проклятые туристы! Из-за вас мы каждый год... - недовольны

пожилые тстушки.

- Бабка, в окно прыгай, в окно! Мы подхватим! - отзывался

народ изнутри.

- Да что же это такое! Подвиньтесь, наконец!.. - пытались

сдвинуть конгломерат из спин, гитар и рюкзаков неполучившиеся пассажиры.

- Дверь закройте! Не держите стоп-кран! - ворчал машинист

через динамики.

- Организаторы слста должны для вас оплачивать, скажем, четыре

вагона, - высказывал сомнительные теории мужик с татуировкой на

загорелой руке "НЕТ В ЖИЗНИ СЧАСТЬЯ". - И в них и езжайте,

а нам, порядочным людям, не мешайте. Каждый год, это же так нельзя!

- Билетики покупаем! - плыли буквально по головам два камикадзе-билетсра.

- Не нужен билетик. Конфету возьмите! - отмазывался я.

- Я сладкого не ем, - отнекивался билетср. - Ладно, Бог

с вами... Так, в этом ряду: оплачиваем проезд!

Нас обилетить не удалось. Впрочем, билетсры выглядели, напротив, довольными:

за три дня, наверное, набегала выручка целого года, даже если билеты

покупала только половина пассажиров.

Наконец выгрузились в Самаре и пошли в гости к Наталье. Самара очень

большой город, широкие длинные улицы, наш номер дома - 405-й.  В

Самаре даже есть метро. Добравшись до дома 405, мы попали к нашей

знакомой, там нам удалось помыться, попить чай и избавиться ещс от

пары книжек "Практика вольных путешествий". Затем мы посетили

вокзал, купили местное расписание электричек и позвонили домой, в

Москву. Весслые и вымытые, покидали мы тсплый, огромный город.

   * * *

Мы ещс не знали, что уходим на семьдесят с лишним дней. Мы не предвидели,

как будем мокнуть в Исилькуле, как будем трястись в кузовах грузовиков

по Амуро-Якутской дороге, как будем плыть на барже по непомерно широким

северным рекам Лене и Алдану, как встретим наледи и снег, как будем

разжигать костры, разогреваясь, на Колымском тракте, как будем "вылавливать"

теплоходы в Магаданском торговом порту, как будем ехать последние

8800 километров без рубля денег, как будем испытывать различного рода

трудности и различного рода радости, свободу и счастье, и вообще,

все наши приключения были ещс впереди и пришлись в основном на восточную

половину страны.

А сейчас мы ехали, сытые, вымытые и вообще нормальные по ночной дороге

Самара-Челябинск. Водитель "Камаза", нас подобравший,

весслый пузатый дядька, гнал со скоростью 100 км в час, вовремя уворачиваясь

от редких встречных фар. У него на все поездки была, кажется, всего

одна магнитофонная кассета, и он ес заслушал буквально до дыр. Мы

решили разнообразить его житие и достали кассету "Ивасей"

(дуэт популярных гг. Иващенко и Васильева), припасснную специально

для таких случаев.

Кассета ("Девятый вал") вообще хорошая, но уж очень много

места на плснке занимают аплодисменты. Пока на кассете аплодировали,

мы и водитель уже начинали скучать; пока шла песня, мы скучать переставали.  Так,

слушая кассету, мы проехали 174 км от Самары, где наш скоростной водитель

остановился на ночлег, а мы ушли в лесопосадку, идущую вдоль дороги,

поставили палатку и уснули.

   * * *

Первая ночь на трассе прошла великолепно. Мы не имели тента для палатки,

но не было и дождя. Даже обыкновенная сырость, возникающая ночью в

палатке от нашего дыхания, пожалела нас и решила на этот раз не собираться

в капельки.

Утром, наскоро собравшись, мы вышли на трассу. "Камаз" наш

уже уехал, но нас это не огорчило: машин было много. Не прошло и получаса,

как нам попалась легковушка до самого Челябинска.

Водителей было двое, рулили они по очереди, но, так как один из них

ещс не имел водительских прав, на лобовое стекло наклеили бумажный

значок "У" - якобы учебная. Правда, в настоящие учебные

машины пассажиров не берут, но гаишники не обращали внимания. Водители

оказались всего лет на десять старше нас, и мы легко нашли общий язык,

разговаривая о городах, трассах и вспоминая разные случаи.

Наш с Андреем особый интерес вызывали энцефалитные клещи. Дома родители

пугали нас, рассказывая об опасностях, которые несст энцефалитный

клещ, и об эпидемиях энцефалита, якобы бушующих на востоке. В результате

мы за 76 дней своего путешествия не увидели ни единого клеща. Более

того, из всех водителей, опрошенных нами (мы многих спрашивали о клещах)

только один вспомнил, что некий знакомый его болел некогда клещевым

энцефалитом. Так вот, челябинские водители нам объяснили, что клещ

бывает весной, в мае, а сейчас его мало и он не опасен.

Днсм увидали наш "Камаз", мы ещс удивились - куда он так

несстся? Водитель "Камаза" нас, видимо, не заметил. Мы ехали

ещс быстрее и обогнали его. Трасса шла по Башкирии, то справа, то

слева торчали прямо на полях нефтяные вышки высотой в несколько метров.

Выглядели они необычно, как кузнечики, поставленные вниз головой,

со странной, постоянно крутящейся "ногой". Такие вышли были

на каждом километре, они непрерывно автоматически качали нефть. Обслуживающего

персонала у них не было.

Поля, поля, рощи, ряды лесопосадок, и опять поля, поля, поля. Солнечная

Башкирия. Очень много машин на трассе, в основном - грузовики,

со всех концов страны. На этой дороге можно встретить московские,

питерские, челябинские номера и даже Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого

автономных округов. Вся страна, как на параде.

Трасса вошла в Урал; в районе города Сим мы увидели на трассе автостопщиков

- наших курганских знакомых, как раз достигших Сима. Мы поняли,

что к ним на ночлег не попадсм, если только не задержимся в Челябинске.

По дороге от Самары встретили несколько видов вессленьких "юбилейных"

надписей и плакатов.

Первая юбилейная надпись попалась нам всего один раз:

   50 ЛЕТ АВТОДОРОГЕ МОСКВА-САМАРА

Другие надписи размещались,как правило, на постах ГАИ:

   3 ИЮЛЯ<R>

С ЮБИЛЕЕМ!<R>

60 ЛЕТ ГАИ

Третий тип надписей размещался, как мне показалось, в точках, где

дорожное покрытие было в не очень хорошем состоянии:

   250 ЛЕТ ДОРОЖНОЙ ОТРАСЛИ РОССИИ<R>

1746 - 1996

Да, в нашей стране неискоренимая тяга к юбилеям. Одно странно: если

дорожной отрасли уже 250 лет, а автодороге Москва-Самара всего

50 лет, то чем же занимались дорожники остальные два века?

Наконец, нас довезли до вокзала Челябинска. Обменялись адресами; я

пообещал выслать свою книжку о великом путешествии, когда она возникнет.

Мы отправились искать телефон-автомат - позвонить на предмет вписки

нашим челябинским знакомым. Был уже вечер, но не поздний.

Никого дома не оказалось, и мы решили не ночевать. Доехать до Кургана

можно было на двух электричках (поздно вечером Челябинск-Шумиха,

рано утром Шумиха-Курган). Так мы сэкономим время и будем в Кургане,

согласно расписаниям, часов в восемь утра (ездить автостопом ночью

мы по-настоящему и не умеем). Пока же время электрички не настало,

мы немного побродили по Челябинску.

 ЧЕЛЯБИНСК

Челябинск - огромный индустриальный город. Ещс недавно он был

одним из самых экологически грязных городов. Сейчас производство (и

загрязнение) уменьшилось. Внешне - настоящий город с большими

домами и множеством машин, во всяком случае, не деревня.

В городе видели множество автобусов, трамваев и троллейбусов, а у

каждого троллейбуса сверху, над кабиной водителя, своеобразный пропеллер.  Нам

сказали, что это антенны, чтобы водитель мог по радиосвязи сообщать

милиции о злых умыслах пассажиров.

Челябинск, как и все крупные города в начале июля 1996 года, нсс на

себе отпечаток предвыборной борьбы. 3 июля прошли выборы Президента,

и многочисленные листовки и надписи на стенах выражали свос отношение

к тому или иному кандидату.

ЛЕБЕДЬ! ТЫ МЕНЯ ПРЕДАЛ! - гласила надпись краской на заборе.

ЕЛЬЦИН - ОТЕЦ РОК-Н-РОЛЛА! - надпись на другом заборе (видимо,

Челябинск был одним из городов, в которых выступали известные музыканты

в поддержку Б.Н.Е. в период предвыборной кампании).

НЕГОДЯЕВ - ПОД СУД! - весьма лояльно, и каждому по-своему

понятно, восклицал третий заборный писатель.

ЧТОБ ПРИШЛА УДАЧА СНОВА, ГОЛОСУЙ ЗА ГОРБАЧсВА! - призывал совершенно

уже неактуальный плакат.

Особо не задержавшись, и ещс раз безрезультатно позвонив нашим знакомым,

мы сели на электричку и отправились в Шумиху. Контролсров в электричке

не было. Перепаковали рюкзаки (я решил нести большой рюкзак Андрея

и сумку, а он - мой автостоповский рюкзак) и уменьшили их суммарный

объсм примерно на треть. В Шумихе просидели четыре часа на довольно

большом и многолюдном вокзале, а оттуда ранним утром уехали электричкой

в Курган.

В электричке жили две тстушки-билетсрши, которые, ходя туда-сюда по

вагонам, предупреждали: "У всех ли есть билеты? Если нет, лучше

купите, а то пожалеете". Мы не пожалели и благополучно оказались

в Кургане в 8 утра.

У нас оставалось довольно много барахла - у каждого по рюкзаку,

а у меня ещс и большая сумка. Больших трудов стоило запихнуть всс

ес содержимое (запас продуктов) в рюкзаки. Осталось штук двадцать

газет "Вольный ветер", которые некуда засунуть. Мы решили

их раздать местным людям, ожидающим автобуса на остановке.

- Ну, если опять за Ельцина, я и читать не буду! - возмущалась

одна женщина. Остальные брали газету без особой антипатии. Так нам

удалось опустошить большую сумку, после чего сумку - не возить

же ес - запихали в урну. Туда ей и дорога, сумка старая, объсмистая

и дырявая.

Автобус N 22, долго ползая по пыльным улочкам города, вывез нас на

трассу. Следующий пункт назначения - Петропавловск.

 ТЕХНИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ

Великий Сибирский Тракт проходит по линии Москва - Рязань -

Пенза - Самара - Уфа - Челябинск - Курган - Петропавловск

- Омск - Новосибирск - Кемерово - Красноярск -

Иркутск - Улан-Удэ - Чита - Чернышевск. По этой линии,

по идее, должен идти основной поток машин. Но на практике дорога имеет

два подвоха. Во-первых, Петропавловск находится в Казахстане, то есть

200 км трассы проходят, фактически, по территории другой страны. Для

пустых машин это безопасно (возьмут только лишнюю деньгу - "экологический

сбор", тысяч 30-40 за легковушку), а гружсным придстся пройти

таможню, что весьма неблагоприятно. Как бы ввозишь в Казахстан, а

потом как бы вывозишь - дорого обойдстся. Поэтому в Курганской

области поток машин раздваивается - гружсные идут в объезд по

Тюменской области - это дальше, но спокойнее; а пустые и легковушки

- напрямик.

Второй подвох находится на участке Омск-Новосибирск. Эта дорога,

хотя и проходит между двумя крупнейшими в Сибири городами, в середине

представляет собой ужасно раздолбанную грунтовку. Проехать по ней

после дождей, как считают водители, практически невозможно. Есть объезд,

несколько длиннее, но дорога хорошая. Но идст этот объезд через Казахстан

(Павлодарскую область). Казахский участок - километров 50, но

это четыре таможни (российская - казахская - казахская -

российская) со всеми вытекающими последствиями. Поэтому здесь водитель

оказывается перед выбором - из двух зол меньшее: или торчать и

платить на таможне, или торчать по уши в грязи, испытывая все прелести

Сибирского тракта.

...Итак, после Кургана поток машин резко снизился. На выезде из Кургана

часть машин сворачивает на Тюмень, из оставшихся половина едет в аэропорт,

а другая половина не останавливаются. Мы доехали до поворота на аэропорт,

после чего сменили штук пять машин и бесплатных автобусов, показали

паспорт на таможне (там нас спросили о цели путешествия, мы решили

не пугать казахов дальностью поездки и сказали - едем в Новосибирск,

к друзьям), и к середине дня достигли Петропавловска.

По дороге успели перегреться под солнцем, промокнуть под внезапно

налетевшим пятиминутным ливнем и высохнуть при помощи сильного ветра.

 ПЕТРОПАВЛОВСК

Петропавловск произвсл впечатление типичного российского города, который

успешно "оказашили". Конечно, в Петропавловске много казахов,

процентов 40, но это ещс не повод менять повсюду надписи с русского

языка на казахский и таможенными поборами затруднять движение машин

по российскому-таки Великому Сибирскому тракту.

В обменном пункте, в обмен на 10 тысяч рублей, мы получили 72 тенге.  Пока

мы меняли, вокруг суетились местные "кидалы", предлагая нам

не 72, а, скажем, 75, но мы их поползновения отвергли. Казахские деньги

изображали неких бородатых стариков - как бумажные, так и металлические.

На привокзальном базаре, весьма большом и псстром, мы приобрели молоко

и арбуз, в магазине купили хлеб, и, усевшись неподалску в тени деревьев,

слопали четыре с половиной килограмма на двоих, удивляясь вместимости

человеческого желудка.

На зданиях привокзальной площади висели большие плакаты-транспаранты

в стиле лучших советских времсн:

   БУДЬ БЛАГОСЛОВЕННА, ЗЕМЛЯ СЕВЕРНОГО ПРИИШИМЬЯ - <R>

РОДИНА И.ШУХОВА!

   ГРАЖДАНИН - ЭТО ТОТ, КТО ПОСТОЯННО ОСОЗНАрТ <R>

СВОЮ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ К ДАННОМУ ГОСУДАРСТВУ<R>

 И НЕРАЗДЕЛЬНОСТЬ СОБСТВЕННОЙ СУДЬБЫ И СУДЬБЫ СТРАНЫ.<R>

Н.НАЗАРБАЕВ.

(Плюс то же самое по-казахски.)

Из Петропавловска в Исилькуль (это уже Россия, Омская область) поехали

на электричке. Пока я спал, появилась контролсрша и спросила у неспавшего

Андрея, где наш билет.

- А мы путешественники, едем на Дальний Восток, и поэтому без

билета, - отвечал он.

- А что, путешественники должны ехать без билета? Если вы путешественники,

ходите пешком, - сказала тстенька и удалилась.

 ДОЖДЬ НАД ИСИЛЬКУЛЕМ

Итак, мы покинули Казахстан и оказались в первом российском городе

(не по значимости, а по дороге). Исилькуль - небольшой городок

из одноэтажных домов, ночью совершенно тсмный, находящийся среди степей,

ничем особо не примечательный, как только тем, что рядом с недавних

пор появилась граница. А это сразу поставило Исилькуль в положение

города на торговом пути, ибо каждый день, пересаживаясь в Исилькуле,

одни ездят торговать из Петропавловска в Омск, а другие, наоборот,

из Омска в Петропавловск.

Но последняя электричка на Омск уже ушла, и поэтому на вокзале не

было слышно обычного торгового шума. Мы переписали расписание, зашли

на телеграф (он работает круглосуточно) и отправили весточку домой.

@TLG = ВСЕ ЗДОРОВЫ ЗАВТРА ОМСК=АНТОН-

Затем мы отправились на трассу, чтобы поставить палатку и переночевать

неподалску от нес.

Найдя, наконец, удобное место, мы поставили палатку. Был сильный ветер,

и палатка раздувалась воздушным шаром. Мы уснули под шум ветра, ожидая

завтра быстро достичь Омска.

...Но над нашей головой, тайно для нас, уже сгущались тучи. Ночью

пошсл дождь и начал потихоньку мочить палатку. Как уже упоминалось,

у нас не было тента, и поэтому промокло всс. Вставать не хотелось,

да и не возвращаться же среди ночи на вокзал, до которого довольно

далеко. К утру промокло всс так, что не осталось ни одного сухого

предмета, начиная от самарского расписания электричек и кончая носками.  Недовольные,

мы вылезли из палатки под моросящий дождь и собрали вещи, объсм и

вес которых, по причине намокания, существенно увеличился.  Думая

о том, что неплохо бы в следующий раз иметь тент, а ещс лучше купить

его в Омске, мы выбрались на трассу.

Шоссе на Омск было мокрым и неоживлснным. Недалеко виднелись шлагбаумы

- российская таможня. Простояв небольшое время, мы остановили

машину с милиционером, который подвсз нас километров на десять. Ещс

километров тридцать нас подвсз другой милиционеровидный человек -

начальник таможенной службы - на свосм "Уазике". Последние

100 км до Омска нас везли двое милиционеров в буржуйском лендровере.  Так,

при помощи многих милиционеров, мы достигли Омска.

 ОМСК

Омск, один из крупнейших и старинных городов Сибири, основан, как

пограничная крепость-острог на востоке в 1716 году. Интересно, что

самое старинное сохранившееся здание Омска - не храм и не острог,

а здание гауптвахты (1781). Есть несколько и других старинных зданий,

собор и мечеть. Местные хиппи, как во многих крупных городах, собираются

на площади Ленина. Через город протекает великая, ныне сильно обмелевшая

река Иртыш, приток Оби.

Омск, город для Сибири колоссальный, по площади достигает половины

Москвы. Его население - 1 миллион 200 тысяч человек. (Из городов

Сибири только Новосибирск превосходит его.) У градостроителей даже

не нашлось слов, чтобы назвать по-разнообразному многочисленные улицы

этого великого города!

Названия улиц - совершенно особая область российской топонимики.

Известно, что в каждом городе (в Омске в том числе) можно найти улицы

или проспекты Ленина, Маркса, Кирова... Однако, на большие города

вождей не напассшься. Так в Омске появились "юбилейные" улицы

- имени 10, 20, 25, 40, 50, 70 лет Октября, 20 лет РККА, 35 лет

Советской Армии, 30, 50 лет ВЛКСМ, 50 лет Профсоюзов, XIX, XX, XXII

Партсъезда, имени 1905 года, 1 Мая, 5 Декабря, 12 Декабря, 22 Апреля,

22 Декабря, и т.д., и т.п. Исчерпав все знаменательные даты, Омск

явил миру ещс более многочисленные "номерные" улицы. 2-я Электровозная,

4-я Тюкалинская, 4-я Кольцевая, 4-я Крайняя, 5-я Москаленская, 6-я

Заозсрная, 6-я Шинная, 6-я Комсомольская, 9-я Кировская, 11-я Ремесленная,

13-я Самарская, 13-я Балтийская, 14-я Чередовая, 17-я Марьяновская,

21-я Амурская, 30-я Рабочая, 36-я Северная улица, 11-я Восточная,

6-я Западная... (Естественно, помимо, скажем, 36-й улицы, существуют

1-я, 2-я, 3-я, 4-я, ..., 35-я.) Когда же исчерпались и все названия

типа Труда, Мира, Улица Имени 75-й Гвардейской бригады, на карте Омска

гордо появился... Безымянный переулок.

Что ещс попадается на глаза путешественникам? На центральных улицах

- небольшие милицейские будки. На каждой будке надпись следующего

содержания: "Телефон доверия-6-94-12". Интересно, это милицейский

телефон доверия и что ему можно доверять?

Омск - город больших контрастов. Есть целые кварталы деревенской,

сельскохозяйственной жизни: деревянные, потемневшие избушки, огороды...

Есть кварталы современных домов, в 12-14-16 этажей, безо всяких огородов.

Есть большой оптовый рынок-базар, где прямо из контейнеров торгуют

всякими продуктами и вещами. Есть и маленькие базарчики, где тстушки

в платочках, а также усатые южные люди предлагают картошку, арбузы

и другие объекты. Цены в Омске ниже, чем в Москве, раза в полтора;

городские телефоны бесплатные, а вот метро в Омске нет.

В этом славном городе нам необходимо было высохнуть.

Место для просушки имелось. Один из наших "людей по переписке",

Дмитрий Малышев, однажды спросил, можно ли получить каталог адресов

нашего клуба "Переписка". Я отвечал, что в середине июля буду

в Омске и могу притащить каталог, либо в бумажном виде, либо в дискетном.  Итак,

я позвонил (Дмитрий был дома) и предложил занести каталог адресов,

заодно и обсохнуть.

Мы приехали, купив по дороге большой мягкий хлеб, в далский квартал

современных домов, в одном из которых обретался Дмитрий и его бабушка.

Дмитрию оказалось на вид лет 27, он занимается краеведением, путешествиями

и ищет себе друзей, интересующихся тем же. Бабушка занялась приготовлением

пищи. Мы расстелили наши мокрые спальники, палатку, бумаги, и они

потихоньку начали сохнуть. Нас накормили вкусным обедом, а через некоторое

время Дмитрий отправился на вечернюю службу в городской храм, и мы

собрались, попрощались с бабушкой и поехали с ним.

Отстояв службу в храме, мы попрощались с Дмитрием и направились на

почтамт, куда я заблаговременно послал бандероли "до востребования".  В

этих бандеролях содержалось 80 моих книг. Забив оными рюкзаки, мы

отправились на площадь Ленина, где сидели местные хиппи.

Хипов и сочувствующих мы увидели довольно много - человек пятнадцать.

Правда, продать им книгу я не смог; неформалы, ссылаясь на безденежье,

хотели получить книжку, причсм только забесплатно. Среди волосатой

братии выделялся один, который ездил автостопом в разные места, в

том числе в Молдавию, он считал, что познал всю мудрость путешественничества

и в книжке не нуждается ("ну, разве подаришь"). Другие, насколько

мы поняли, автостопом не ездили, а просто тусовались и решали свои

музыкальные вопросы; они тоже в книжке не нуждались. Подарив-таки

несколько книжек для просвещения, мы покинули сию тусовку.

Вписку нам не предложили, а мы и не набивались. Размышляя о том, что

хорошо бы уехать в Новосибирск товарным поездом, мы отправились на

окраину города, в то место (станция Входная), где формируются товарняки.  Мы

потеряли часа три, пока добирались на станцию и узнавали, когда появятся

товарняки на восток. Они не появлялись, а мы хотели спать.  Мы никогда

ещс не ездили в кабинах локомотивов и были неопытны. Теперь я знаю,

что рано или поздно товарняк появляется. Но в этот раз так и не дождались.

Наступала ночь.

Вернувшись в основную часть города, мы отправились искать благоприятное

место для палатки, и вскоре нашли его всего в ста метрах от пассажирского

вокзала. Развесив по соседним деревьям некоторые, не успевшие ещс

высохнуть вещи, мы залезли в палатку и уснули, довольные тем, что

нигде не вписались и никого своим наличием не отягощали.

 ДОЖДЬ НАД ОМСКОМ

Молния два раза в одно место не ударяет, и дождь два раза подряд одну

палатку не промочит - подсознательно предполагали мы. О, какой

ошибкой это было!.. Ночью опять пошсл дождь и промочил нас ещс сильнее.  Верх

палатки весь промокал, а низ (коврики и непромокаемое дно), наоборот,

удерживал воду, и мы вымокли чрезвычайно сильно. Намокнув, палатка

отяжелела, и, перекосив одну из стоек, упала прямо на нас. Это было

почище, чем в Исилькуле.

Ругаясь нехорошими словами и поминая нашу неопытность и сибирскую

дождливость, мы вылезли из палатки (вернее, из-под палатки) и стали

собирать вещи, которые развесили для просушки накануне. Они стали,

конечно, мокры. (Купить в Омске тент для палатки, по словам Дмитрия,

было невозможно.)

"В следующий раз, - думали мы, хлюпая водой в ботинках, -

надо было бы попроситься остаться ночевать у Дмитрия, или надо было

бы вписаться у хипующих людей, или надо было дождаться товарняка!  В

Новосибе обязательно будем вписываться!" Представляя себе, какими

умными мы сделаемся к концу путешествия (если уже за три дня так поумнели),

мы решили - обязательно! - в Новосибирске обзавестись тентом,

и отправились на вокзал.

 МЕТОД, КОТОРЫЙ НЕ ОДОБРИТ НИ ОДИН ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ АВТОСТОПЩИК

Мы решили покинуть сей дождливый город и отправиться дальше, в Новосибирск.  Это

можно сделать несколькими способами. Во-первых, можно поехать автостопом

(через Карасук Павлодарской области Казахстана, потому что после дождей

часть грунтовой дороги Омск-Новосибирск становится непроезжей).

Расстояние в 830 километров мы, по нашему предположению, должны были

преодолеть к завтрашнему утру, но ночевать на трассе и, видимо, промокать

в третий раз нам не хотелось. Во-вторых, можно поехать локомотивами

или электричками, но, скорее всего, сегодня в Новосибирск мы бы уже

не попали. Тогда я предложил нетрадиционный для автостопщика, третий,

вариант - поехать в Новосибирск цивильно, с билетом, на поезде,

и Андрей, подумав, согласился.

"Это неспортивно!" - восклицали, узнав об этом впоследствии,

некоторые люди, просвещснные в автостопе.

"Ну, это маразм, это же непрофессионально", - снисходительно

улыбались другие. - "Из Омска в Новосибирск всегда можно проехать

нормально! (Автостопом то есть.)"

Да, объясняю я, мы могли поехать автостопом, мы могли поехать электричками,

мы могли бы, наконец, даже пойти пешком или, скажем, на ходулях, если

бы нашей целью было - с максимальными трудностями добраться от

Омска до Новосибирска.

Но я никогда не видел смысла в "автостопе-ради-автостопа",

в "бесплатно-как-принцип", в "трассе-ради-трассы".  Впереди

у нас лежали более сложные участки, более серьсзные испытания, и мы

ещс много раз промокали на дорогах Якутии и Колымы. Но ехать только

ради того, чтобы потом говорить: "Я проехал чисто автостопом от

МКАД до Нагаевской бухты", - это не для нас. Освобождаясь

от привычки только к цивильным путешествиям, нельзя отягощать себя

другою, ещс более странною привязанностью - привычкой ездить только

нецивильно.

Итак, мы купили два билета до Новосибирска и цивилизованно проехали

это расстояние за 10 часов на поезде, о чсм, не скрывая, повествую.

 В ЦИВИЛЬНОМ ПОЕЗДЕ

В поезде развесили палатку, носки, одежду и удивляли пассажиров. На

полу под нашими местами выявились лужи, и мы периодически затирали

их имеющейся в вагоне тряпкой. Железная дорога Омск-Новосибирск

проходит через степи, иногда встречаются маленькие деревушки, а также

поля. Соседка по вагону, женщина лет 35-ти из Татарского района, общаясь

с нами, заметила, что никогда не отпустит своих детей в отдалснные

путешествия. Я подарил ей книгу "Практика вольных путешествий",

чтобы она постигла, что всс не страшно, а научно. Мы узнали от нес,

что зимой здесь бывает холодно, и в январе "стукнуло" аж -52,

отчего все, даже местные, удивились.

Мы порадовались, что путешествуем не зимой.

К вечеру всс слегка высохло, и мы прибыли в Новосибирск.

 ОТСТУПЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ: НЕМНОГО О ВПИСКАХ

Есть в мире такая вещь - вписка. Ты приехал в другой город, нужно

переночевать, - достасшь список телефонов неизвестного происхождения,

звонишь... И если не сразу, то на третий или четвсртый раз ты находишь

человека, который согласен тебя приютить на эту ночь. Или тебя с товарищем.  Или

целую компанию. Причсм людей этих ты, как правило, можешь не знать,

или иметь очень смутное представление о них.

- Привет, это звонит Маня от Джона.

- От какого Джона?

- От Джона, который играл на Улице Радио. Не знаешь такого? Понимаешь,

мне вписаться нужно.

- Ну ладно, на эту ночь впишу. Адрес сказать?

Так начинается знакомство, иногда кратковременное - на одну ночь,

иногда на долгие годы. Итак, мы достасм список телефонов...

* Влад, от Хозяина.

* Рустам, от Хозяина.

* Олег Волоф, от Хозяина.

* Турклуб, Коммунистическая, 3.

* Аня Шмендра, от Паши Чсрта.

* Лсша Лор, от Паши Чсрта.

* Ася, от Паши Чсрта.

* Ольга Рыжая, от Паши Чсрта.

* и т.д., и т.п.

Покупаем десяток телефонных жетонов - тут в качестве жетонов используются

пятнадцатикопеечные монеты, только стоят они не 15 коп, а 300 руб.  Я

занимаю один автомат, Андрей - второй (надо торопиться, телефонов

много, а время уже позднее). Одного нет, у другого занято, третий

не вписывает... а вот и ура!

Нас согласилась вписать некая Ася, живущая на улице Ватутина. Адрес?  Как

ехать? Всс узнали. Ура! Едем!

Как возникают такие списки телефонов? Понятно, что невозможно знать

многих людей лично. Ко мне однажды приехал некий человек (кстати,

по кличке Хозяин), - ему друзья дали 300 (триста) московских телефонов,

позвонить и передать приветы. Он звонил им, передавал приветы и всем

назначал одно и то же место встречи, чтобы хоть посмотреть на них.

Телефоны переходят из рук в руки годами, искажаются, устаревают, те

люди, которые раньше охотно пускали переночевать, обзаводятся семьсй

и проблемами и вписывать перестают. Но, тем не менее, в записной книжке

(так называемом "рингушнике") достаточно мотающегося хиппи

можно встретить 50-100 телефонов (как правило, людей, лично ему не

знакомых). Переписывая их у разных своих друзей, знакомых и не очень,

я собрал довольно много "рингов" (номеров телефонов), из них

140 - по нашему маршруту. Сразу скажу, пользоваться этими вписками

нам пришлось только один раз.

Есть города, богатые на вписки. Таллинн, Питер, Киев, Новосибирск,

Москва и иные центры тусовочной жизни приносят в наши рингушники богатый

урожай. Лесозаводск, Пермь, Тюмень, Стерлитамак, ..., Верона (а это

уже Италия) представлены всего 1-2 адресами. Омск вообще был нехиповым,

судя по рингушнику. Ну что ж, такова жизнь.

 В ГОСТЯХ У АСИ

Едем знакомиться. Асе, столь гостеприимно принявшей нас в Новосибе,

оказалось чуть больше 20 лет, и на момент нашей вписки в квартире

пребывала только она со своим маленьким (ещс года не исполнилось)

ребснком. Человека, давшего нам ес телефон, она, конечно, не знала.  Зато

меня, можно сказать, знала косвенно: какие-то ес новосибирские знакомые

недавно хвастались ей, что приобрели каким-то способом книжицу "Практика

вольных путешествий". Книжицу мы немедленно подарили и приступили

к общению и стирке.

Ася имела отношение к "толкинистам" ("толкинутым")

- людям, увлечснных Толкиеном. Толкиен в своих сказках, которые

я читал ужасно давно и ничего уже не помнил, создал свой особый мир,

в который толкинисты увлечснно играют, и даже, можно сказать, живут

в нсм. Как они живут в мире Толкиена - не в моей компетенции,

скажу только, что Ася не относилась в буйно помешанным. Зато фотографий

на эту тему у нес было много, мы их смотрели (в особенности Андрей,

я же не просвещсн в ссм).

Постирав одежды свои и тела, вдоволь наговорившись и напившись чаю,

уже глубокой ночью мы расстелили на полу всевозможные мокрые вещи

(спальники, палатку) и уснули. Ася с ребснком помещалась в другой

комнате. Впрочем, такая, благоприятная вписка бывает у нес редко,

так как в квартире проживают обыкновенно и ес родители.

   * * *

Утром, с неохотой, мы всс же поднялись. Надо ехать покупать тент для

палатки и вообще гулять по Новосибирску. Ася нам надавала вписок в

Красноярске - если будем там, обязательно зайдсм.

Новосибирск - крупнейший город Сибири и вообще всей восточной

части России. От Москвы до Владивостока, от Новороссийска до Магадана

есть только один город, равный Новосибирску - это Нижний Новгород,

его население тоже полтора миллиона. Превосходят его только Питер

и Москва. Интересно, что Новосибирску всего 103 года, он основан в

1893 году в связи со строительством железнодорожного моста через Обь.  Город

сменил несколько названий: Новая деревня, пос.Александровский, пос.Новониколаевский,

г.Новониколаевск, г.Новосибирск (с 1925). Менее, чем за 70 лет с момента

основания бывшая Новая деревня уже имела миллион жителей; скорость

роста - наивысшая в мире. (На втором месте по скорости роста,

после Новосибирска, стоит Чикаго, которому потребовалось для достижения

миллионной численности чуть более века от момента основания.)

Столь огромный город, конечно, имеет метро (с 1985 года). На одной

линии есть аж две станции (Сибирская и Площадь Гарина-Михайловского),

на ней ходит один экземпляр поезда, туда-сюда, не заходя в депо. В

передней и задней кабинах его - по машинисту, и они управляют

поездом поочерсдно. Вторая линия длинная, 8 станций, причсм под Обью

решили тоннель не прокапывать, а построили крытый метромост. Жетоны

в метро металлические. Вагоны, турникеты, эскалаторы - такие же,

как у нас. Названия станций: Речной Вокзал, Пл.Ленина, Октябрьская,

Студенческая - подозрительно напоминают московские.

В Новосибе очень трудно найти деревянный дом. В основном здания каменные,

большие, город вообще современный.

Насладившись Новосибирским метрополитеном (посетили даже "родную"

станцию Речной Вокзал, совсем как в Москве), мы пошли гулять по городу.  В

городе есть широкие проспекты, огромный вокзал и заросший лесом Академгородок.

Мы ездили туда смотреть Обские шлюзы. Рядом купались все местные жители,

и мы в том числе. Сама конструкция шлюзов осталась сокрытой от нас:

они охранялись.

Нам очень понравился Новосибирск, по своему духу чем-то похожий на

Москву, на Питер... (а не на Грязи, Окуловку или Урюпинск, которые

по духу суть деревни). Всс же мы с Андреем люди городские и, хотя

и притворяемся - пожить бы, мол, в тайге, в избушке, - слишком

привыкли к звону трамваев, к шуму метро, к наличию всякой неформальной

молодсжности, к магазинам и к электричеству. Живя лет двадцать в таком

инкубаторе организмов, как Москва, попадаешь в зависимость от мегаполиса.  Я

думал, почему Новосибирск приятен нам: он ПРИВЫЧЕН.

   * * *

Тента мы не купили, зато нашли некую, якобы непромокаемую ткань, и

вечером у Аси склепали (я впервые в жизни потарахтел на электрической

швейной машинке, почему-то раньше не приходилось) нечто похожее на

тент. Второй вечер у Аси прошсл в разговорах и рассказах о разных

путешествиях.

Ася тоже ездила научными способами, в Красноярск, например.

Это была последняя наша ночь у Аси, назавтра приезжали ес родители

и мы договорились перебраться на третью ночь в Новосибе на другую

вписку - ко Владу. Телефон Влада был одним из телефонов, собранных

некоим Хозяином, который уже упоминался выше.

 НАУЧНАЯ ТОРГОВЛЯ

На другой день продавали мои книжки в Новосибирских электричках.

Сей способ заработка - продажа книг в электричках по ходу путешествия

- многие считали сомнительным. Но я всс же отослал сам себе (до

востребования) на почтамты Омска, Красноярска, Иркутска и Улан-Удэ

бандероли со своими книжками. В Омске мы их получили 80 - но не

везти же с собой дальше на восток лишних 3,5 килограмма! В общем,

эксперимент начался.

В первой же электричке оказались контролсры - пара серьсзных мужчин.

Стоило нам пройти один вагон, как они встретили нас в тамбуре.

- Билетики ваши? Нет? Оплачиваем! - сказал один.

- Отстань, я тут его по телевизору видел. Эй, мужик, а теперь

где сниматься будешь?

Я отвечал, что в Новосибе сниматься не буду, и вообще тут временно,

а еду в Магадан. Контролсры отстали. Но в каждом, практически, вагоне

попадались люди, которые говорили, что видели меня по телевизору.

 О ПОЛЬЗЕ И ВРЕДЕ ТЕЛЕВИДЕНИЯ

Пока мы путешествовали, меня успели два раза показать по телевизору.  Одна

из программ, где меня показывали - программа "Сделай шаг".

Туда зовут людей, совершивших в жизни какие-то оригинальные поступки

("сделавших шаг"), и человек сто зрителей, которые проявляют

себя аплодисментами, вопросами и прочими шумами. Ведущий и человек,

"сделавший шаг", садятся на сцене в окружении прожекторов,

и ведущий задаст вопросы, стараясь смутить героя передачи.

Ведущий пытался меня представить, как уникального человека, ни разу

в жизни не оплачивавшего свой проезд. Я не знаю, из чего ведущий сделал

такой ложный вывод, но для него это оказалось очень интересно! Он

думал, что самое важное в человеке - как ему удастся не оплачивать

проезд, а не - для чего он живст и что делает в жизни. Даже книгу

"Практика вольных путешествий" он не читал и задавал вопросы

странного рода:

- Скажите, Антон, а вам родители никогда не говорили, что без

билета ездить нехорошо?

- Скажите, Антон, вот идст контролср, а что вы ему говорите?

Хотя передача получилась странная, ес смотрели многие и даже узнавали

меня в Новосибирском метро!

Спустя неделю по ОРТ меня показали в другой программе - "До

и после полуночи". Там было, помимо разговоров, несколько сюжетов:

как я торгую книгой в электричке; словеса моих родителей; как я застапливаю

машину на Ленинградском шоссе; и др. Эту передачу я тоже не видел,

так как ес снимали незадолго до моего отъезда, а показали уже после.  Но

эта передача, сказывают, была интереснее. После показа оной меня узнавали

ещс чаще.

(До этого, ещс несколько месяцев назад, меня показывали в иной передаче

- "Тин-тоник", которую я тоже не видел (не увлекаюсь ТВ).  Там

показали процедуру автостопа и мои речи. Так что такое троекратное

показывание меня имело свой отклик в массах людей.)

 ТОРГОВЛЯ. ПРОДОЛЖЕНИЕ

Мы торговали в электричках на одном из направлений и не достигли особого

успеха. Контролсров и конкурентов было мало, но торговать оказалось

тяжело (лето, +30, все окна в электричке открыты, шумно, поэтому до

людей не докричишься), да и ехали одни дачники с лопатами и граблями,

в основном пенсионеры, гордые своим дачничеством.

- Вот идите на Бердское направление, там и торгуйте, там тоже

бездельники ездят! Отдыхать! На Обское море! А мы трудиться едем!

- Вы, наверное, ещс думаете, что хлеб на деревьях растст! Бездельники!

(А мы-то думали, что хлеб в магазинах покупают.)

Мы решили, что и впрямь надо пойти на другое направление - более

интеллигентное, где, действительно, было Обское море, а также Академгородок.

На этом направлении нам повезло больше, мы проехали до города Бердск,

и довели количество проданных за полдня книг до 60. В электричке из

Бердска обратно мы не торговали (попался странный поезд с проводницами)

и мы, довольные, вернулись в Новосибирск.

...При торговле книгой "Практика вольных путешествий" необходимо

придерживаться нескольких основных правил. Первое из них гласит: "5%

воровства - двигатель торговли!" Книжку надо свободно давать

смотреть, как можно большему числу людей, пусть это 20, 30 человек

в вагоне - весь вагон превращается в избу-читальню. Несколько

книг в день при этом неизбежно будет украдено. Но такое свободное

хождение книги в народ увеличивает объсм продаж, так что продавец

не в убытке.

Второе правило гласит: "Главное - распространение учения,

а не извлечение прибыли!" Некоторые покупатели робко пытаются

сбить цену, или хвалят книжку, но страдают отсутствием денег. Памятуя,

что книжка в основном адресована людям, имеющим мало денег, можно

легко сбавлять цену и даже дарить несколько книг в день. Это немного,

но книга через то может попасть именно тем, кто нуждается в ней.

Но торговать надо зимой! и весной! Летом торговать тяжело и жарко.  И

всс равно мы достигли успеха.

 В ГОСТЯХ У ВЛАДА

Влад жил в одном из труднодостижимых районов Новосибирска, туда надо

ехать на автобусе порядка получаса. Мы купили хлеб и, в хорошем настроении

после продажи книг, заявились на вписку. (К Асе ехать было нельзя

- у нес должны были образоваться родители.)

Влад жил здесь вдвосм со своей мамой. Мать Влада оказалась очень политизированной

женщиной. Узнав, что мы из Москвы, и, тем более, я журналист (неважно,

что газета аполитичная!), она выплеснула на нас свои рассуждения о

том, какие плохие все москвичи, а журналисты в особенности. Наша вина

заключалась в намеренном искажении светлого образа кандидата в президенты

России Г.А.Зюганова.

Мама Влада реально страдала от результатов выборов и в течение, наверное,

часа не давала нам пообщаться с Владом, вся в слезах рассказывая о

трагедии выбора, к которой подвели народ столичные СМИ. Потом она

перешла на засилье Запада и раскритиковала всех, у кого на одежде

нерусские надписи. Мы старались не прерывать ес, но скоро Влад увсл

нас общаться, и этим спас от своей матушки.

Влад интересовался, как живст г-н Олег Жданов, он же Хозяин. Дело

в том, что Хозяина я не видел вот уже долгое время. Познакомился я

с оным в 1994 году, когда он вписывался у меня, приведснный ко мне

некоей Кэт из Питера. Тогда он направлялся с другим человеком, Фсдором,

мастером "аска" (попрошайничества) на юг, куда-то в Ставрополье.  После

сей поездки Олег вернулся в Питер, где тусовался с рериховцами ("рерихнутыми").

Он давал вписки людям, желающим ехать на восток, на Алтай, в коммуну

хипов, там живущих; и среди этой серии вписок (Питер - Москва

- Самара - Уфа - Челябинск - Новосибирск - Барнаул

- пос.Коночак в районе Телецкого озера) был и адрес Влада.

За последние два года у Влада бродячие люди вписывались лишь один

раз; то была пара хипов, едущих в коммуну из самого Архангельска.  Коммуна

представляла собой один дом, где проживали "олдовые" (с большим

стажем) хипы Алекс и Ольга Рязанцевы. В коммуне архангельские хипы

прожили недолго: их там никто не кормил, и они, обиженные, вернулись

в Архангельск, попутно заехав к Владу и сообщив об обломе.

Поговорив о различном, мы легли спать.

   * * *

Рано утром мы собрались, попрощались с Владом и его беспокойной матушкой

и отправились на восток. С этого момента мы ехали только научными,

нецивильными, способами.

   Глава 2<R>

К НОВОМУ ИЕРУСАЛИМУ

Чтобы добраться до шоссе, ведущего на восток, нужно пересечь почти

весь город. Ехали на троллейбусах и трамваях, с двумя пересадками,

отбиваясь от тстушек, стремившихся нас обилетить. Когда мы наконец

выбрались на трассу, было около восьми утра.

К ночи мы хотели попасть в Красноярск, переночевать, посмотреть город,

а затем поехать на юг, в Абакан, где неподалску (но неясно, где именно)

находилась община Виссариона.

 КТО ТАКОЙ ВИССАРИОН

Виссарион года три-четыре назад нашумел по всей стране как проповедник.

Он называл себя Словом Отца Небесного, провозглашая скорое пришествие

Царствия Божия. Когда он читал лекции в залах и на стадионах, люди,

попавшие на проповедь, удивлялись. Говорил он убедительно, спокойно,

без лишних криков и эмоций, как по-писаному; многие тогда уверовали

в него, как в Христа второго пришествия. Я тоже однажды посетил его

проповедь.

Пророк оказался хрупким длинноволосым человеком лет тридцати, с небольшой

бородкой, одет он был в красный, до земли, халат. Говорил он примерно

так:

- ...Царство Силы ныне входит в предсмертную агонию, во времена

коей сущность людей будет ускоренно возвращаться к дикому состоянию.  Земле

Российской уготована Господом великая миссия, потому на земле сей

агония Силы приобретст ярко выраженные черты. Переход в Царство Души

возможен только при необходимом уровне духовного взлста, коий у современного

человечества находится в крайнем оскудении. Ведая об исходе, к коему

движется река жития людей, Господь начал закладку Основ Воссоединения

в единый народ.

Виссарион намекал, что цивилизация пришла к концу и что спасение -

от него, Виссариона. Через него Господь подаст нам единую, истинную

веру и единый, истинный путь. Ни к чему особенному он, однако, не

призывал, "надо делать хорошо, и не надо - плохо". Находились

многие желающие уловить его на слове. Виссарион охотно отвечал на

вопросы публики.

- Кто ты? Христос?

- Я есмь Слово Пославшего Меня Отца.

- Разве так должен прийти Христос?

- Ежели Господин придст к дому своему с раскатами грома и всполохами

огня, то все рабы его, узрев знамения, вскричат: "Мы веруем! Мы

ждали!" Среди них будут и те, кто был разбужен громом и не ждал

Господина своего. Но Господин придст тайно, дабы узреть истинный лик

каждого, не тронутый великими знамениями.

- Виссарион, в Евангелии есть такие слова. "Если кто скажет

вам: вот здесь Христос, или: там - не верьте; ибо восстанут лжехристы

и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить,

если возможно, и избранных. Вот, Я наперсд сказал вам. Итак, если

скажут вам: вот, Он в пустыне, - не выходите; если скажут вам:

вот, Он в потасных комнатах, - не верьте; ибо, как молния исходит

от востока и бывает видна даже до запада, так будет пришествие Сына

Человеческого"! Что ты скажешь на это?

- У меня к тебе тоже будет один вопрос, - отвечал Виссарион

на это, - ты познал Слово Божие?

- ...Да.

- Сказано в Писании: "Тогда ученики спросили Иисуса: какое

знамение дашь нам?-Никакого знамения дано вам не будет, - ответил

Иисус, - кроме знамения Ионы пророка. Ибо как Иона пророк пребыл

во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий пробудет

во чреве земли три дня и три ночи." - Однако, Иисус был погребсн

в пятницу вечером, и находился в гробнице только один день и две ночи.  Иисус

наврал или Писание наврало?

Ответа не последовало. Вопрос закрыт. Писание он знал весьма хорошо.  Из

проповедей выяснилось, что он считает себя не просто Вторым пришествием,

но - тем же самым Иисусом, который распят 2000 лет назад на Голгофе.

Более того, в среде его последователей попадались люди, считавшие

себя: Марией Магдалиной, девой Марией, апостолом Петром, и т.д. В

Москве открылся центр "Источник", где собирались московские

последователи Виссариона. Некоторые же бросали всс, продавали квартиры

в Москве и Питере, и ехали к самому Учителю. Жил он тогда в Малой

Минусе, в 20 км от Абакана, в 400 км к югу от Красноярска. Эту местность

он объявил Сердцем Земли.

Я когда-то побывал в московском центре "Источник", где собирались

последователи Виссариона, но там мне не понравилось. Слишком большой

упор на отказ от материальных благ (которые нужно было бросать в пластмассовый

короб), абсолютная и беспрекословная вера (все пять часов, которые

я провсл в "Источнике", верующие, сидя на многочисленных стульях,

не двигаясь и не разговаривая, непрерывно смотрели видеомагнитофон

с записями проповедей Учителя) и отсутствие следов какой-либо иной

деятельности - вызывали тягостное чувство. Велик был контраст

между силой слов и убогостью людей. Но, может быть, в Москве искажснная

жизнь? И мне хотелось посетить "образцовую" общину, чтобы

узнать, как строится жизнь последователей Виссариона под его личным

руководством.

 НОВОСИБИРСК - АБАКАН

...Машин на выезде из Новосибирска было много, и останавливались они

легко. Днсм миновали Кемерово. К вечеру, сменив уже 8 машин, достигли

посслка Итат на границе Кемеровской области и Красноярского края.  Тут

нам застопился японский микроавтобус, забитый какими-то коробками.

Водителя звали Игорь Покусин, он был родом из Одессы, но сейчас жил

в столице Хакасии - городе Абакане, куда и направлялся. Так получилось,

что Игорь сворачивал, не доезжая Красноярска, и мы решили поехать

в Абакан с ним, затем найти общину Виссариона, а Красноярск посмотреть

на обратном пути.

Игорь был бардом и когда-то даже выступал на разных фестивалях, в

Норильске, например. Он очень уважал фестиваль КСП в Норильске. Хотя

сей фестиваль проходит зимой (в помещении), зато там публика элитарная

и народ приезжает элитарный - не просто тусоваться. (Мы подумали,

что ещс лучше устраивать фестиваль зимой на Южном полюсе: там морозы

под -70, и ясно, что народ приедет только сверх-увлечснный.) Но сейчас

Игорь занимался больше не песнями, а бизнесом, зарабатывая перевозкой

грузов.

Всю дорогу он рассказывал интересные истории из жизни, пел свои песни.

Настала ночь. Проезжая огни г.Ужур, Игорь рассказывал про своего сынишку,

о том, как дети воспринимают мир непосредственно, не так, как взрослые.  А

мы думали, как редко взрослые замечают это.

"Например, еду я со своим сынишкой, учим машины.

- Это какая машина? ЖИ...

- ...ГУЛИ!

- Правильно. А это какая машина? ВОЛ...

- ...ГА!

- Правильно. (Едет "Запорожец".) А это какая машина? За...

- ...БЫЛ! - Взрослый бы так никогда не ответил. А вот, однажды,

осенью, рано темнело, вышли - ночь звсздная, как сейчас, он никогда

не видел столько звсзд. И говорит: "Папа, дырочки!" Или вот;

едем на машине, светофор сломался и мигает, он заметил и говорит:

- Светофор сломался. Наверное, китайский."

Игорь прочсл много и детских своих стихов, которые я, разумеется,

тут же "за-был". Припомнил только одно, сюжет в следующем:

вот на небе тучи, идст дождь; вот на земле лужи, пузыри от дождя;

вот, ниже, в земле роет ходы червяк; вот, ниже, в норе устроился крот,

он тоже живст своей жизнью; вот, ещс глубже, шахта, в ней сидят шахтсры,

И забойщик дядя Вова, Папироску сунув в рот, Говорит: "Бастуем

снова, Всс равно там дождь идст!.."

Во всяческих рассуждениях шла ночь, мы ехали по степям Хакасии, и

наконец, часа в четыре утра, прибыли в Абакан. Игорь нас вписал на

ночлег в свосм доме, который оказался весьма большим.

 АБАКАН

Днсм Игорь уехал по своим делам, а мы отправились в город. Сначала

мы зашли на вокзал - переписать расписание, а также отправить

телеграммы домой. Затем на базаре я купил себе кепку (чтобы энцефалитные

клещи, якобы здесь живущие, и со всех веток сыплющиеся, не поселились

у меня на голове), - и мы пошли бродить по городу. Огромный, совершенно

пустой стадион, которым уже давно никто не по-льзовался, обозначался

двумя большими осветительными вышками, торчащими над всем городом.  Мы

легко пролезли на одну из этих вышек, и поднявшись наверх, смотрели

и фотографировали город.

Хакасия, как мы узнали, последняя советская республика, где сохранился

"совет рабочих и крестьянских депутатов". Столица Хакасии,

Абакан, красиво располагается в долине среди гор, и там, сказывают,

даже к осени поспевали дыни и арбузы. (Многие наши друзья впоследствии

выражали сомнение, могут ли в Абакане вырастать арбузы. Так вот, мы

сами не видели, но говорили нам об этом неоднократно.) Город зелсный,

сады, скверы, парки и огороды, домов немного - в основном пятиэтажки.

В столице Хакасии немного людей хакасской национальности, ну а хакасскую

речь можно услышать разве что в деревнях (как в Белоруссии - белорусскую).  Хакасы,

где они сохранились - люди мирные и никакой обиды на русских не

имеют.

Затем мы с Игорем встретились в условленном месте (на почтамте), и

он отвез нас в соседний город Минусинск к своим друзьям-краеведам,

которые знали о Виссарионе. Сейчас пророк живст в Курагинском районе

Красноярского края, куда ему пришлось переехать после "гонений"

на него в Малой Минусе.

Курагино оказалось всего в 70 км к востоку от Минусинска. Мы попрощались

с Игорем и его минусинскими знакомыми и отправились на автовокзал.

Однако автобусов на Курагино не существует вообще (а единственная

электричка ушла утром), и кассирша на автовокзале глядела с подозрением:

- Ходят тут все, спрашивают. А вы откуда? Из Москвы? Ну и езжайте

к себе домой! Не нужно оно вам, это Курагино!

И дорогу на Курагино объяснить отказалась. Пришлось искать выезд из

города самостоятельно. Мы несколько раз спрашивали, где находится

Курагинское шоссе, на что люди смотрели на нас по-неправильному и

показывали, долго ещс на нас оборачиваясь. Мол, мы знаем, что вы свихнутые

все, много вас таких ходит (думали люди), но дорогу вам всс же покажем.

 К "НОВОМУ ИЕРУСАЛИМУ"

Застопили пустой автобус (водитель ехал к себе домой).

- А, Виссарион, как не знать! Вы бы к местному батюшке зашли,

он всс про него знает. А я в одной школе с этим Виссарионом учился.  Ничего

божественного в нсм не замечал. Потом он в армии служил, потом милиционером

сделался, пил много. А потом нашло на него что-то, года три назад,

люди к нему покатили - многих заманил. Через Виссариона деньги

проходят, бешеные. Вот посмотрите, какой дом себе отгрохал, типа храма

был у них. (Проезжали село Малая Минуса, где стоял огромный деревянный

дом-храм этажа в четыре.) А теперь переехал в Петропавловку, а этот

дом продать хочет, только покупателей нет пока.

В этом автобусе я забыл свою кепку, купленную сегодня для защиты от

клещей. Радовало то, что ни одного клеща мы до сих пор не встретили.  С

автобусом доехали до какого-то пустынного поворота. Вокруг были степи

- жслтая трава, кузнечики; на горизонте - пологие горы, тоже

жслтые.

Следующая машина была легковая, до самого Курагино.

- Тоже мне, нашли удовольствие. Вы поосторожнее там. Они свихнутые

все. Здесь-то, в этих деревнях - Петропавловка, Черемшанка...  -

раньше одни староверы жили. Старовер - он ведь даже из одной тарелки

с тобой есть не будет, из одной чашки с тобой не будет пить, если

ты не одной с ним веры. А эти-то не православные, а ещс хуже.  Вот,

умер там один человек (наверное, с голоду умер, они почти там не едят);

они и говорят: "усомнился в вере". И тело сожгли, как язычники

какие-то. А так, по их учению, умирать они не должны.  Так вот, а

староверы теперь прочь от них, в тайгу уходят. Семьями, со всем, что

у них было, только бы с неверными не сообщаться.

Вскоре погрузились на паром. На другой стороне реки Туба начиналось

большое село. Это и было Курагино.

 КУРАГИНО

Найти центр последователей Виссариона оказалось нелегко. Сначала нам

сказали, что основной "офис" находится в бывшем, ныне заброшенном

спорткомплексе на другом краю поселка. До него оказалось около часа

пешком. Посслок Курагино - ну очень большая деревня, огород за

огородом, дом за домом - все одноэтажные, ни одного многоэтажного

дома мы не нашли. За посслком, слева по ходу движения, вдалеке поднимались

коричневые предгорья Саян; справа протекала широкая река. На улицах  пустынно,

машин, людей почти не было, из-за заборов лаяли собаки.

Редкие люди смотрели на нас неправильным взглядом (как и в Минусинске:

опять, мол, эти бородатые), но дорогу показывали. Однако двухэтажное

здание спорткомплекса оказалось неприступной крепостью: окна заколочены

толстыми досками, железные двери наглухо закрыты, изнутри доносился

лай огромной (судя по звуку) собаки. Людей там не наблюдалось. Дети,

игравшие неподалеку, на наш вопрос - куда ушли люди - говорили

"не знаю" и смотрели на нас, как и все, с подозрением.

Было уже около 22 часов, и мы порядком утомились, поэтому я оставил

Андрея у спорткомплекса, а сам пошел по поселку узнавать.

Вскоре "след" удалось найти. В одном из домов на вопрос, где

можно найти последователей Виссариона, сказали: мам! тебя! Вышла босая

тетушка лет 45 со специфическим крестиком на шее (последователи Виссариона

носят крест в круге, и крестятся тоже особо, изображая крест и круг;

при этом крест - христианский, а круг означает единение всех религий).

- Спрашивают, где последователи Виссариона, а они все на огороде!

Вечерний круг у нас уже был, там вы могли видеть всех. Центр у нас

на Школьной, дом 1-Г, там вас и приютят, и накормят. Если не найдете,

приходите сюда, как-нибудь устроимся.

Я вернулся за Андреем, и мы пошли искать Школьную, 1-Г. Дом 1 найти

удалось, а дом 1-Г - нет. Стучимся в дом 1:

- Не подскажете, где можно найти последователей Виссариона?

- Бутылку дашь - скажу!

Бутылки у нас не нашлось, и нам сообщили бесплатно. Оказалось, дом

1-Г находится совсем не там, где мы думали. (Хотите узнать, где? Бутылку

дадите, скажу!)

И вот, в 23 часа, мы появляемся в "офисе" последователей Виссариона,

он же храм, гостиница, образцовое хозяйство и вообще ворота в мир.  (Сам

Виссарион живет в 100 км оттуда, в Петропавловке, но появляется здесь

часто.)

В "офисе" проживали две тетушки, худощавая (60 лет) и пышная

(50 лет). Приняли нас без особого удивления. "Думали, на сегодня

одни останемся, а вот и гости!" Нам тут же предложили поужинать,

и очень кстати. У них была полностью вегетарианская диета. Запрещалось:

мясо, молоко, сливочное масло (как продукты животного происхождения),

подсолнечное масло (как сделанное "с применением бензина"),

чай (возбуждающее средство), хлеб (потому, что дрожжевой), ну, разумеется,

спиртное и курево. Ели они только овощи и крупу, а вместо чая заваривали

чабрец. Нас предупредили, что если мы до этого ели мясо, то можем

почувствовать себя плохо (поскольку здесь "Сердце Земли" и

"особо сильные вибрации"). Под такие разговоры нас накормили

гречневой кашей и уложили спать, отчего мы почувствовали себя хорошо

и никаких вопросов не задавали. Уже была ночь, тсплая и тсмная. И

мы мгновенно уснули на двухъярусных нарах в предоставленной нам деревянной

избушке.

   * * *

Как мы узнали, Виссарион проживает в Петропавловке только временно.

Постоянным местом жительства оного станет "Новый Иерусалим",

материальный образ которого строится на одной из Саянских гор. Некогда

посетив Израиль, Виссарион объявил, что отныне тамошний Иерусалим

теряет статус святого города, поскольку (уже вторично) отверг своего

Мессию. На строительстве нового святого града трудятся около 70 человек,

они сменяются, поскольку труд очень тяжсл. Всс строится вручную, из

дерева, по-видимому, без гвоздей. Построенное внизу затем разбирается

и по брсвнышку затаскивается на гору, где собирается окончательно.  Таким

образом уже воздвигнут Дом Учителя и несколько теплиц. (До тех пор,

пока не наступит окончательное преображение плоти, Новый Израиль,

как называют свою общину верующие, употребляет в пищу крупу и овощи.)

Новый Иерусалим строится экологически чистыми средствами. Так, проезд

туда на машинах запрещсн, туда ведст песчаная дорожка, по которой

можно только ходить пешком, причсм босиком. Посмотреть Гору может

далеко не каждый, дело в том, что из этого места исходят, как нам

объяснили, такие сильные вибрации, что это опасно - особенно для

мясоедов и прочих грешников. Попасть туда можно только по благословению

Учителя. Сам же Учитель доступен всем, он ежедневно беседует со всеми

желающими (в Петропавловке), а раз в неделю ездит в Курагино для встречи

с тамошней общиной. Всего у Виссариона в районе две-три тысячи последователей.

Следующий день мы отсыпались, мылись, отъедались и изучали "Слово

Виссариона, Являющего Последний Завет Пославшего Его Отца Небесного"

и другую религиозную литературу. (Все слова, относящиеся к Виссариону,

пишутся с большой буквы: "Он Сказал то-то", "Учитель Принимает

тогда-то".) Мы уже знали, что верующим нельзя болеть и лечиться;

и вот мы прочли обоснование этого:

@LETTER = "Познавай себя и возможности свои, дабы быть в состоянии

устранить нарушения. Отныне плоть должна сама себя излечивать. Болезнь,

в большинстве случаев, есть наказание за неспособность удержать плоть

свою в гармонии с Природой. И неразумно в ссм случае искать помощь

на стороне."

А вот почему такие ограничения в питании:

@LETTER = "Убить представителя животного и растительного мира

можешь лишь тогда, когда есть весомая необходимость. Если благо от

сего превысит потерю Природы. Но в течение жития своего стремись восстановить

даже малейшую утрату Природы."

(Кстати, последователи убеждены, что скоро настанет время, когда не

нужно будет питаться вообще, а жить будут вечно.)

Издания можно было приобрести, но за деньги; нас это не устраивало,

тем более в одной из виссарионовских книжек написано: "Издаваемые

брошюры продаже не подлежат - ведь ИСТИНА БЕСЦЕННА и не может

быть дана за деньги. Выпуск Последнего Завета осуществляется только

на добровольные взносы всех желающих." Но, видимо, финансовые

трудности вынудили издателей отказаться от своего принципа.

   * * *

По всеобщим правилам, все должны трудиться. Нас пристроили мыть полы,

но мы их помыли очень быстро, а сельхозработ в конце июля не было.  Поэтому

мы занялись стиркой своих собственных вещей: хоть какой-то, а труд.

Сам "офис" на Школьной, 1-Г, является своеобразным культурным

центром общины. Целую стену покрывают объявления лиц, желающих продать

или купить дома в Курагино, Черемшанке, Петропавловке и Минусинске.  В

связи с большим числом желающих приехать, дома в этих глухих сслах

стоили порядка 20 миллионов. Это очень большая цена для глухих регионов,

как этот. Естественно, продавали дома неверующие, а покупали верующие.  (Многие,

как мы узнали, продавали квартиры в Москве, Питере и ехали сюда.)

Другую стену покрывают объявления с перечнем всего, что требовалось

общине.

Дело в том, что в общине решили открыть школу с религиозным уклоном.  Это

официально разрешается в нашей стране. Но к школе предъявляются очень

жссткие требования, начиная от квалификации педагогов и кончая количеством

мела, стульев и эмалированных всдер. Педагогов там много.  В общину

ехали люди весьма образованные, многие - профессора и кандидаты

наук, учсные, ну а образование ниже высшего почти не встречалось.  Все

эти люди, как правило, в один из моментов разочаровались в науке,

в деньгах, в материальных благах. И педагогов на любой предмет было

множество, не меньше, чем детей. Ну а с всдрами проблема. Санэпидстанция

составила огромный список инвентаря, который надо было собрать к концу

августа и предъявить в момент присма школы. Весь инвентарь собирали

"по миру". (Года два назад уже была попытка открыть школу,

но она провалилась.) Затем, для строительства Нового Иерусалима на

горе требовалось множество всяких предметов. Просьбы об этом висели

на стене. Также стену украшала карта Курагино (вычерченная от руки)

и Красноярского Края (покупная).

Был и стол с большим количеством литературы, в том числе с книгами

Виссариона. Как уже упоминалось, "бесценные истины" продавалась

за деньги, мы изучили, но не приобрели их. Выходила газета ("внутритусовочного

пользования"), причсм Школьная 1-Г являлась также редакцией этой

газеты. В газете печатались письма (на тему "я жил и был несчастен,

но узнал причину своих несчастий и счастлив ныне!"), обращения

Виссариона и новости общины.

На кухне были обычные городские удобства - вода, магнитофон (тстушки

слушали проповеди Виссариона и какую-то медитативную музыку) и микроволновая

печь. Здесь это не возбранялось, а вот в Новом Иерусалиме, видимо,

магнитофоны и микроволновые печи не используют.

К обеду подошла одна из местных верующих - некая Тамара, женщина

лет 45. Она рассказывала о свосм очередном визите в Петропавловку.  Ездила

она, по местному обычаю, автостопом. (Автобус туда ходит раз в неделю

и стоит денег.) В Сердце Земли обитает довольно много кровососущих

насекомых ("Эти слепни и мошки меня целуют, а я им говорю -

целуйте, кушайте, только косточки оставьте"). Облизывая тарелку

из-под овощного супа, она приговаривала: "За маму... за папу...  за

землю-матушку..." На второе был зелсный стручковый горох, Тамара

съедала его полностью, со стручками (как она сказала, "безотходное

производство").

Тамара узнала, что мы завтра тоже собираемся к Виссариону в Петропавловку.

"О, молодцы, ребята! Может быть, и на Гору сподобитесь... Благословит..."

- "Ну, вряд ли так сразу", - удивились тетушки-хозяйки

нашего "офиса". Впрочем, Тамара рассказала, что в Петропавловке

сейчас положение тяжелое и люди нужны позарез.

- Только предупреждаем вас: не вынуждайте Его давать вам какие-нибудь

советы - чтобы, не дай Бог, не стать ослушником. А то, что Он

вам скажет, воспринимайте как от Самого Господа. Не спорьте. Если

Он благословит вас остаться, оставайтесь.

Интересно, что средний возраст членов общины - старше 40 лет.  Людей

нашего возраста мы не встретили. Это сильно отличало "умственную"

веру виссарионовцев от "эмоциональной" веры, распространснной,

например, среди членов "Белого Братства Юсмалос". "Белые

братья" никогда толком ничего не объясняют, в основном кричат,

а возраст их - 15-20-25 лет. Здесь, наоборот, нам все всс старались

объяснить: и то, почему вегетарианство хорошо, а мясоядение плохо,

и почему экологически чистый город хорошо, а экологически грязный

плохо, и почему они живут на святой земле, и почему всей цивилизации

настаст конец, а им не настаст.

Каждый вечер в каждой деревне община собирается на "круг"

(собрание верующих). Молятся, поют; молитвы все простые, как бы детские,

собственного изготовления.

"Давайте все обнимемся, И в небо все поднимемся..."

Затем решают практические вопросы. Зачитали длинные списки вещей,

которые требуются для школы, для стройки на Горе, для нуждающихся

"братьев" и "сестср". Обнаружилась женщина, которой

надо было оштукатурить дом - работа всего на пару дней. Не-трудящихся

быть не должно, поэтому это задание решили поручить нам.

Мы пытались отмахаться, что, мол мы завтра едем к Виссариону в Петропавловку,

а штукатурить сможем только после того, как встретимся с "Ним".  Нам

отвечали, что после-послезавтра "Он и Сам Приедет", как еженедельно

приезжает, сюда, в Курагино. Правда, после разговоров о том, что "пусть

едут, они могут сподобиться", нам разрешили отложить штукатурку.

- Ну, вернстесь, не забудьте, - сказали нам. - Ну, а Бог

даст, и не вернстесь!..

 ЭВАКУАЦИЯ ИЗ НОВОГО ИЕРУСАЛИМА

Вечером у меня разболелась голова. "Вибрации, наверно", -

поставил диагноз Андрей. Мы стали готовиться к отъезду. Перекомпоновали

рюкзаки, банку тушснки положили на дно (заметят ещс, грех-то какой).

Сначала нам действительно хотелось ехать в Петропавловку, но потом

мы постепенно убоялись этого. Прибыть и убыть оттуда незамеченными

невозможно, учитывая редкое хождение автобусов и большой процент верующих.

Тем более, что на Горе и впрямь недобор народу, а "сподобиться"

мы были не готовы. А тут ещс "благословит" - вовек не

отмажешься.

Свой интерес я удовлетворил. Да, Виссарион хорошо говорит, но особой

разницы между его замороченными московскими и саянскими последователями

я не обнаружил. Да, вегетарианство, экология, природа, грядущий конец

мира и страшный суд, - темы стары, как мир. Но некоего духовного

расцвета, увы, не обнаружено. Итак, мы приняли решение уехать отсюда,

но не в Петропавловку и не автостопом, а на утренней электричке в

Кошурниково. Электричка проходила Курагино часов в 9 утра.

Утром тстушки обрадовали нас:

- Собирайтесь, через час пойдст машина в сторону Петропавловки.

Недалеко, всего километров десять (на пасеку), но человек - глубокой

веры. Мы вам покажем машину.

Мы поняли, что если мы уедем в сторону Петропавловки даже на 10 километров,

то нам будет довольно трудно вернуться обратно. И мы сказали:

- Вы скажите, где трасса, мы пойдсм, может быть, ещс раньше уедем.  А

если не уедем, то он нас подберст.

На том и порешили. Мы попрощались, нам указали трассу, и мы долго

шли по ней, уходя из посслка, пока улица Школьная, 1-Г, не скрылась

за домами. Затем, совершая "предательство истинной веры",

повернули к вокзалу. Вибрации всс ещс действовали - голова болела,

но вскоре подошла электричка, и вот мы уезжали всс дальше и дальше

от "Сердца Земли"...

   Глава 3<R>

НА ВОСТОК!

 ЧЕРЕЗ САЯНЫ

Железная дорога Абакан - Минусинск - Курагино - Кошурниково

- Саянская - Тайшет продолблена в Саянских горах в середине

нашего столетия. Это однопутка, проходящая, в основном, по берегам

быстрых горных рек, через множество тоннелей и мостов. От Абакана

до Кошурниково утром идет обыкновенная электричка, на ней мы и ехали.

Кошурниково - небольшой посслок, с кривыми, поднимающимися вверх,

пыльными улочками; маленький оплот цивилизации среди гор. Там мы дожидались

пригородного поезда до ст.Саянская. Этот поезд состоял из одного вагона

с одной тстушкой-проводницей. Мы легко в него проникли методом одной

остановки. Едем через Саяны, кругом горы, покрытые лесом, опять горы,

солнце, кучевые облака, кругом глушь, ни души. Виды - необычайные,

на любом разъезде выходи - и можно неделю жить в палатке на одном

месте, вбирать красоту. Но мы спешили на восток, и достигли станции

Саянская часам к 22.

В Саянской пошли искать магазин или столовую.

- Скажите, пожалуйста, где здесь есть магазин с едой?

- Вам водки, мальчики?

Магазин с едой мы не нашли, но на каждой крупной станции есть железнодорожная

столовая, работающая обычно круглосуточно. Цены в таких столовых низкие,

еда там обильная (супы, макароны, каша), но местные жители не всегда

знают об этом.

Поужинав, мы пошли искать трассу. Оказалось, "Московский тракт"

(трасса на Иркутск) проходит в 15 км от поселка. Мы пошли в сторону

тракта пешком и застопили попутку.

В машине ехали двое - мужчина и женщина, обоим было лет 28. Всю

дорогу до тракта (15 км) они расспрашивали нас о путешествиях автостопом.  Куда

едем? Быстро или медленно? Где уже побывали? Что едим? Где ночуем?  Особый

интерес проявляла женщина, видимо, жена водителя. Наконец, доехали

до основной трассы, выгружаем из багажника рюкзаки, прощаемся...  Водитель

кричит вдогонку:

- Последний вопрос! А в вашей тусовке женщины есть?

- Есть!

- Примите ещс одну!

На этом мы попрощались; машина ушла в Красноярск, а мы поставили палатку

недалеко от трассы в каких-то развалинах и завалились спать. Было

тихо и тепло. И сухо! Дождя не было!

 НА ТАЙШЕТ

Утром я с удовольствием обнаружил, что голова перестала болеть. "Вот,

как только переночевали без святых вибраций, всс закончилось",

- подумал я. Мы собрали палатку и вышли на трассу. Без особых

проблем проехали Канск, но серьсзно застряли на трассе днсм, не доезжая

города Решоты.

Стояли мы часа три. Солнце немилосердно палило нас и стоящих неподалску

деятелей шашлычного бизнеса. Шашлыки, казалось, можно было жарить

прямо на солнце, без огня. Мы подошли и попросили воды; нам дали воды

и пару шашлыков впридачу (разумеется, бесплатно). И только после этого

нас подобрал "уазик", ехавший в Решоты.

- Здесь вас никто не возьмст! - произнсс водитель столь часто

изрекаемую на трассе фразу. - Лагеря повсюду. Решоты, КрасЛаг,

- управление Красноярских лагерей.

Мы, конечно понимали, что если на трассе не берут - дело не в

лагерях, не в каких-нибудь запретах и тому подобных внешних факторах,

- дело в нас самих. Например, настроение плохое, или голодные,

или устали, или руки грязные, или позицию выбрали плохую, или рожи

кислые. Решили пересесть на электричку, понимая, что рожи наши дальше

будут ещс кислее.

Выпустив нас недалеко от станции, водитель сказал:

- Будете на Байкале - бросьте монетку. За меня. Я там давно

не был, так вот, чтобы вернуться.

Мы пообещали исполнить просьбу водителя, попрощались и пошли выявлять

электрички.

Электрички на Тайшет появляются в Решотах трижды в сутки - утром

рано и вечером поздно, а также днсм, нам в самый раз.

В электричке некая тстка в очках, о свирепости которой нам уже рассказывали

в Решотах, подозрительно отнеслась к нашим билетам на одну остановку

(до ст.Ключи) и пыталась нас высадить. Мы переползали из конца в конец

четырсхвагонной электрички, но каждый раз тстка в очках, неторопливо

пройдя вновь четыре вагона, и обилетив всех новеньких пассажиров,

появлялась в крайнем вагоне и говорила: "Ну хоть за два километра

до Тайшета, но я вас высажу!" Наконец совсем припсрло, и мы заплатили

25% стоимости билета. Грозовые молнии тотчас покинули очи сей тстки

и она стала обыкновенной (не опасной для нас) билетсршей.

 НА АНГАРСК

Тайшет - маленький городок с огромной железнодорожной станцией.  Мы

долго и упорно разыскивали место, где формируются товарняки на Иркутск.

С тех пор не люблю я огромные сортировочные станции, растянутые на

километры. Хоть поездов и много, то есть выбор богатый, - но ходить

по станции и выбирать нужный поезд крайне долго. Наконец, нас заприметили

охранники. Они нам "открыли" (а мы это давно знали), что ездить

в локомотивах нельзя, и никто нас всс равно туда и не пустит, так

что мы зря стараемся. Их интересовало, есть ли у нас документ, что

мы путешественники (обычно это называется "ксива"). Ксивы

не было, и нам настоятельно предложили идти на трассу автостопа, что

мы исполнили с неохотой.

На трассе автостопа было пусто и скучно, и мы поставили палатку в

лесопосадках, между двумя слками.

На другой день нам удалось проснуться не очень поздно. Мы торчали

на дороге и удивлялись, насколько разбитый тракт - М56. Это был

гравием покрытый тракт, именно тракт, а не шоссе, никаких намсков

на асфальт. Машин было мало.

Попался "Камаз" до Нижнеудинска. Нижнеудинск - небольшой

городок на реке Уда. В этом году, за месяц до нашего приезда, Уда

совершила диверсию - вода в ней поднялась метров на восемь (некоторые

говорят, даже на девять), и деревянные дома поплыли вдоль по набережной.

Они и до сих пор стояли криво на крутых берегах реки. Вода поднялась

выше уровня моста, и прямо над мостом по реке проносились брсвна,

вещи, части домов и другие необычные объекты. Пострадали и другие

населснные пункты.

После Нижнеудинска, сменив ещс два грузовика, достигли поворота на

посслок Худоеланск. Там, часа два простояв на солнце и зажарившись

от ожидания (машины ходили редко и нас брать не хотели), мы направились

к железной дороге. Пройдя неторопливо весь посслок, мы оказались на

станции, куда - неожиданно для нас, минут через пять - прибыл

пассажирский поезд Тайшет-Иркутск.

Проводница не заметила нашего появления (ибо она не дежурила в дверях

на остановке). Мы спрятались в тамбуре, но на нас донесли пассажиры,

выходившие в тамбур курить. Как во всех подобных ситуациях, я, оставив

напарника в заложниках, отправился разговаривать с начальником поезда

(проситься проехать до ст.Зима), и тот выписал нам записку: "Разрешаю".  Мы

перебрались из тамбура в вагон, уже как "белые люди". Но проводница

была этим очень недовольна и сказала вскоре: "Пусть бригадир вас

и садит, куда хочет, только не ко мне!.." Дело в том, что мы задумали

помыться в вагонном туалете, в чсм и были разоблачены, то ли по шуму

воды, то ли по иным признакам. Пришлось остаток пути преодолеть в

другом, купейном, вагоне, - чем мы не были огорчены.

Наконец, попали в город с интересным названием Зима. Там, кстати,

было довольно тепло. Город находится на реке Оке. Но не та Ока, что

впадает в Волгу, а другая.

Судя по привокзальному пейзажу, основное занятие жителей Зимы -

впаривание хлеба, солсных огурцов, водки, пирожков и других продуктов

питания пассажирам проезжающих мимо поездов. Купили и мы - огурцов

и варсной картошки.

Вокзал ст.Зима довольно велик. Есть и бомжи, человека два-три. Мы

нашли хороший угол, площадью три квадратных метра, за одним из ларьков,

стоящих на вокзале; этот угол ещс не был занят бомжами. Попасть туда

можно было только через узкую щель между ларьком и стеной. Снаружи,

из зала ожидания, нас не было видно. Мы расстелили коврики, спальники

и уснули.

Ранним утром встали, собрались, пролезли обратно через щель, сели

на электричку и отправились в Черемхово, а оттуда в Ангарск. По дороге

спали. В одной из электричек нам попался контролср.

- Ваши билеты, молодые люди?

- У нас нет, - ворчали мы, просыпаясь.

- Так что здесь сидите? Выходите в тамбур!

Мы мысленно посмеялись. Не "платите штраф", и не "покупайте

билет", и не "выходите из электрички", а "выходите

в тамбур"! Мы вышли в тамбур и так продолжили путь свой в Ангарск,

где собирались остановиться у нашего друга Дмитрия (по кличке Mazzy).

 ПРОИСХОЖДЕНИЕ MAZZY

С Дмитрием я познакомился заочно в конце 1993 года. Тогда в самом

разгаре своей деятельности был основанный мной клуб "Переписка",

и я давал многочисленные объявления по всей стране, привлекая народ

в этот клуб. Приходили письма отовсюду, из Ангарска в том числе.

К лету 1994 мы с Дмитрием обменялись несколькими письмами, я активно

подбивал его собрать иркутскую тусовку и ехать на электричках в Москву.

И вот, в один прекрасный день, вернее ночь, иркутская команда (в составе

трсх человек: Ира, Инна - студентки Иркутского Педагогического

- и Дмитрий), появились в Москве. 5192 км они преодолели за 8

суток, используя не только электрички, но и товарняки и другие средства.  Сотворив

сей, без сомнения, выдающийся подвиг, организовав это перемещение

в Москву, Дмитрий не смог совершить подвиг обратный - уехать в

Иркутск и увезти своих знакомых. Добрый месяц Дима, Ира и Инны тусовались

в Москве и в Питере, уже начался сентябрь, пора было учиться и вообще

пора быть дома, но огромность дороги пугала иркутян и они никак не

удалялись.

Наконец, подвиг по увозу Иры и Инны в Иркутск совершили московские

автостопщики Алексей Алсшин и Сергей Зубцов. Две пары ушли на Иркутск

автостопом днсм 4 сентября. Дмитрий, опасаясь методов автостопа, купил

билет (месяц, проведснный в Москве, он подрабатывал на рынке грузчиком,

и накопил денег). Итак, Дмитрий уехал на восток, и я его не видел

с тех пор, почти уже два года. Письма он писал редко, а в потом и

вовсе "пропал".

...За это время он успел разочароваться в себе и во вссм, решить кое-как

проблему армии (его пока не забрали) и уже пожалеть, что не пошсл

в оную. Никуда он больше не ездил, и даже соседний (по сравнению с

Москвой-то!) город Улан-Удэ никогда не посещал. Никто его не посещал

тоже, деятельность клуба "Переписка" минимизировалась, а потом

и вовсе прекратилась. Письма из Ангарска приходили редко, и я не знал,

каково житие Дмитрия ныне.

 АНГАРСК

Нам повезло: Дмитрия мы нашли быстро. Ангарск - довольно крупный

современный город, основанный в 1948 году, как промышленный центр.  Живст

в нсм четверть миллиона человек - одна десятая населения всей

огромной области. В городе мы не увидели ни одного деревянного дома,

здания - каменные, от двух- до 12-этажных; ходят трамваи.  В городе

два вокзала - Ангарск и Майский, на расстоянии пяти минут езды

друг от друга.

Однако в Ангарске трудно найти городской телефон-автомат, даже на

вокзалах таковых нет. Адреса в Ангарске странные; стандартная запись

адреса "Ангарск-6, 24-6-4" могла означать как 24-й квартал, д.6,

кв.4, так и 24-й микрорайон, а это две большие разницы. Мы решили

сначала ехать в 24-й квартал, и нам повезло.

Димка за последние два года внешне почти не изменился, но какой-то

пессимизм, неверие в собственные силы появились в нсм. Он мечтал об

армии, как о месте, где из него "сделают настоящего мужчину",

где нужно будет подчиняться и что-то делать, так как сам он не хотел

в жизни ничего. Также он хотел найти работу, а скорее делал вид, что

искал работу, хотя не очень-то и хотел. Это самое странное состояние

- когда не можешь хотеть и даже не хочешь хотеть. В этом году

ему исполнялось 20 лет.

(К счастью, такое разочарование в жизни было у него временным явлением.

Впоследствии, в начале декабря, от него пришло радостное письмо; он

крестился, нашсл работу, наконец захотел <MI>жить<D> и благодарил

Бога за всс. Я искренне рад этому.)

...Дмитрий вписал нас к своему дяде, который имел комнату в коммуналке,

но в данный момент в ней не проживал. Сосед, тихий, спокойный пьяница,

тоже появлялся редко. В этой квартире можно было мыться, стирать и

готовить еду.

Помывшись, покушав, мы бродили с Дмитрием по Ангарску, пили квас (он

был необычайно дсшев), ели мороженное (оно было ещс дешевле) и осматривали

город. Когда же наступил вечер, и квас и мороженое перестали продавать,

мы пошли на берег реки Китой, говорить "за жизнь". Мы хотели

соблазнить Дмитрия ехать с нами, хотя бы посетить Улан-Удэ, но он

никак не мог решиться на это.

 ИРКУТСК

На следующий день Дмитрий зашсл за нами, и мы поехали на электричке

в великий город - Иркутск.

Иркутск - один из старых городов Сибири. Он стоит на реке Ангара,

вытекающей из Байкала. Там сохранились и старинные здания - несколько

православных храмов, католический костсл, деревянные домики довоенных,

а, возможно, ещс и дореволюционных времсн. Если Новосибирск произвсл

на нас впечатление столичности, то Иркутск оказался провинциальным

городом, уступая в "цивильности" даже Ангарску.

Первым делом мы решали в Иркутске технические вопросы. Во-первых,

пошли на почтамт. Там меня ожидали несколько бандеролей с моими книгами

"Практика вольных путешествий", бандероль с газетой "Вольный

ветер", а также два письма от родителей. Далее, нам нужно было

найти место проявки фотоплснок "Kodak". Как ни странно, "Kodak"

уже широко распространился по всей стране, и мы его встречали не только

в Новосибирске или Иркутске, но даже в Чите и Магадане. В данный момент

я хотел напечатать несколько фотографий и отослать родителям в Москву.  Так

мы и сделали.

Осмотрев город, вернулись в Ангарск. В Ангарске я вторично купил кепку,

чтобы спасти свою голову от якобы существующего энцефалитного клеща.

 НАУЧНАЯ ТОРГОВЛЯ

23 июля Дмитрий ходил по Ангарску в поисках работы, а мы зарабатывали

деньги: торговали "Практикой вольных путешествий" в иркутских

электричках.

- Добрый день, дорогие друзья! Предлагаем вам полезную книгу.  В

ней описывается, как бесплатно перемещаться по России. Как бесплатно

проезжать в поездах дальнего следования. Как, пересаживаясь с электрички

на электричку, доехать до любого города. Как общаться с контролсрами,

милиционерами, гаишниками, проводниками и начальниками поездов, чтобы

они вас не обидели и не оштрафовали. Как перемещаться автостопом -

на попутных машинах, преодолевая до 500 километров в сутки, не пользуясь

деньгами и специальными документами. (В Москве, торгуя, говорили:

до 1200 километров в сутки.) Как бесплатно плавать на круизных буржуйских

теплоходах. Как бесплатно передавать информацию по междугородной телефонной

сети. В книге также приведено расписание электричек по 450 городам

России, включая Иркутск, Черемхово, Слюдянку, Москву, Улан-Удэ...

- так я рекламировал книгу (громким голосом), а Андрей в это время

"впаривал" ес заинтересовавшимся.

Реакция пассажиров была обычной:

- Я даже смотреть не буду! Обнаглели вконец! Учите людей обманывать!

- Молодцы, ребята! Государство нас обманывает, теперь мы его будем

обманывать!

- А не посадят?

- А лупа прилагается? Шрифт мелкий, читать невозможно!

- Ну, прямо коммунизм какой-то! А книжка тоже бесплатно?

- Мы таких книжек сколько угодно написать можем.

...Несмотря на жару, открытые окна, шум в вагонах, нам удалось продать

порядка 80 книг за полдня. Местный мужик-газетчик, единственный, составлявший

нам конкуренцию, заинтересовался: "Кротов и Петров - это псевдонимы?  Книга-то

жидовская!.." Книгу, однако, купил и он.

Несколько людей узнали меня, поскольку видели в телевизоре. Однако,

кто и признавались в таком заочном со мной знакомстве, - книжку

покупали далеко не все.

 ЖИТИЕ В АНГАРСКЕ

Наше житие в Ангарске несколько затянулось. Приехали мы 21, а уехали

26 июля. За это время мы успели: погулять по Иркутску, поторговать

книгами, посетить Ангарский турклуб, раздарить там штук пятнадцать

газет "Вольный ветер", отоспаться, а также вдоволь наговориться

с Дмитрием-Mazzy. Накануне нашего отъезда он, наконец, проявил желание

ехать с нами на восток, в Иволгинский дацан (столицу буддизма). Его

задерживало только то, что мать его уехала, а пока она не вернстся,

уехать он не мог. Ес прибытие ожидалось накануне нашего отъезда.

Mazzy нас привсл в небольшой религиозно-буддийско-оккультный ларек.  Там

мы, осознавая недостаточность нашей читальной литературы (у нас на

двоих было только две книги - "Сын человеческий" о.Александра

Меня и "Новый завет"), купили ещс три книги:

1) А.Берзин "Обзор буддийских практик", - интересная и

простая книжка о том, зачем нужен буддизм;

2) "Сатья Саи Баба - воплощение любви", - книга о

индийском волшебнике С.С.Бабе, который почитается как Христос, более

того: по утверждению авторов книги, является Христом второго пришествия.  За

исключением этого утверждения, книга вполне интересная;

3) Шри Чинмой "Ежедневные цветы моего сердца" - толстая

книга с изречениями о жизни. Изречения и мудрые мысли были скомпонованы

в 365 разделов, соответствующих различным дням года, с 1 января по

31 декабря. К слову, это оказалась самая тяжслая книга из всех, что

мы читали в дороге, как по своей массе (грамм 800), так и по усвояемости

(трудноусвояемая). За время путешествия я дошсл в чтении только до

октября.

Один день вышел у нас "днсм отдыха". Мы съели и выпили столько,

сколько не съедает нормальный человек в Москве за три дня. Так, 4,5

литра кваса мы выпили вдвосм за полчаса. А на базаре продавались арбузы,

дыни, клубника и другие вещества.

В общем, мы начали "пускать корни" в Ангарске, чего не следовало

делать. И вот, вечером 25 июля, мы окончательно собрали все вещи,

собираясь на восток.

 ИРКУТСК - ЛИСТВЯНКА

Поздно ночью Димка, разбудив нас, появился на вписке:

- Мать приехала, всс, завтра я еду с вами. Во сколько зайти?

- Пять тридцать.

Мы спокойно уснули. Утром будильник не прозвонил, и когда, часов в

семь, появился опоздавший Димка, мы ещс спали.

- Ну вот, а я думал, вы уже уехали. Проспал я.

- Не волнуйся, мы тоже проспали. Идсм.

Быстро оделись, захлопнули дверь квартиры и пошли на трамвай. Вот

он подходит. Вдруг Димка удивляет нас:

- Ребята, я вас обманул. Мать моя ещс не приехала. Никуда я не

еду, езжайте сами, а я здесь... Извините. Пишите письма.

Мы не нашлись, что ответить, и уехали.

До Иркутска доехали без проблем. Оттуда - автостопом на Листвянку.

Шоссе, ведущее к Байкалу, весьма оживлснно, и, сменив четыре машины

(две легковых, автобус и "Камаз"), мы доехали до Большой Речки.

В Большой Речке - въезд в недавно созданный Прибайкальский национальный

парк. Недавно перед посслком поставили КПП и стали взимать плату за

въезд. Местные жители оскорбились, что их поселили в парк, и сожгли

КПП. Новый так и не поставили, и отныне въезд в парк - бесплатный.

В Большой Речке нас подобрал старый "Москвич", в котором уже

ехало трое. Водитель сразу понял, что мы - люди перемещающиеся.

- А, туристы, туристы! Я сразу понял. В Листвянку? Я вас сейчас

к такому человеку отвезу! У него часто бродячий народ появляется.

 ЛИСТВЯНКА

Листвянка - небольшой посслок на Байкале в устье реки Ангары -

производит впечатление очень большого населснного пункта благодаря

своеобразной планировке. Вдоль Байкала идст одна улица, она же набережная,

длиной километров пять; дома только с одной стороны (с другой стороны

- Байкал); от главной улицы, по долинам речек и ручьсв, поднимаются

выше в горы три-четыре улочки. Есть небольшой порт, там стоит несколько

теплоходов, для гидростопа непригодных (в данный момент они никуда

не плыли). Несколько магазинов, кафе для туристов, коровы для молока,

огороды для картошки.

Городской рейсовый транспорт в Листвянке отсутствует, поэтому местные

жители, желая перебраться из конца в конец своей 5-километровой деревни,

применяют автостоп. Машины по набережной ездят медленно, стараясь

не врезаться в лежащих и бродячих многочисленных коров и редких стопщиков.

Если идти по набережной, слева будут зелсные и коричневые склоны,

а справа - бесконечная гладь Байкала, самого большого пресного

озера в мире. Другого берега не видно. Настоящее море. Вода холодная

и достаточно чистая.

В Листвянке нас провезли вдоль всего посслка, а потом, по одной из

узких улиц, мы въехали наверх. Человека, с которым нас хотели познакомить,

звали Евгений Кравкль, было ему лет 30. Жил он не в доме, а пока ещс,

можно сказать, на участке земли: приехал сюда недавно. Его местожительство

выглядело очень живописно: навес с надписью: "ШАНСОН-ПРИЮТ НА

БАЙКАЛЕ ИМЕНИ ШАРЛЯ АЗНАВУРА", будка-туалет с надписью "САНУЗЕЛ

РАЗДЕЛЬНЫЙ", кострище и нечто вроде стола под слкой. Никаких других

построек не имелось, жил Евгений палаточным образом. Рядом протекала

речка с питьевой водой. Евгений по жизни сочинял стихи и подарил нам

свою книжку, а я ему свою.

Там же обреталась хипповая Иркутская девушка Ира, которая поведала,

что в скором времени собирается поехать в Питер. Мы ес слегка попугали

сложностью маршрута. Нас угостили кашей; посидели, пообщались, поели

кашу и разрекламировали самих себя. Однако, ставить здесь палатку

мы не захотели, очень уж хотелось дальше. Хотя места там великолепные,

приезжайте, не пожалеете! А словами описывать вряд ли получится адекватно.

...Ходили за хлебом, познакомились с туристом из Кирова. Сей человек,

имя его утратилось, вдвосм со своим знакомым поехал на Байкал отдыхать.

Мы подарили человеку книжку. Затем мы расстались. (Когда же он потом

показал книжку своему другу, тот вспомнил, что недавно видел меня

с этой книжкой в телевизоре.)

На набережной встретили волосатого человека, пытавшегося сушить свои

ботинки. Мы решили, что это хиппующий молодой человек и пошли с ним

знакомиться. Но он на наше приветствие отвечал "zdra-stvooy-te"

и вообще оказался иноземным туристом (из Словакии). Несмотря на свою

иноземность, спал он на улице в спальнике и в эту ночь вымок. Вообще

же он решил посетить Россию, Китай и другие дикие страны. Мы посоветовали

ему возвращаться автостопом. Он был удивлсн, он думал, что хитч-хайкингом

занимаются только на западе. Мы сказали: "Да-да, и здесь тоже!"

- вспоминая наши торчания на трассе под Тайшетом и под Худоеланском.

Нам посоветовали пойти в картинную галерею, познакомиться с местным

художником, г-ном Пламеневским. Туда мы и отправились. Тот, оказывается,

сам построил картинную галерею, повесил картины - свои и своих

друзей, разместил на набережной указатель "КАРТИННАЯ ГАЛЕРЕЯ"

и, таким образом, приобщал листвянчан и туристов к высокой культуре.  На

картинах, в основном, были виды Байкала и иные природные.

В тот момент, когда мы пришли, художник строил в своей галерее печку.

Художнику было лет пятьдесят, у него была уже седеющая борода и большие

рабочие руки, до локтей измазанные глиной. Жил он в соседнем деревянном

доме. Пообщавшись с художником и осмотрев картины, мы вернулись на

набережную.

Этой ночью мы планировали прокатиться по Кругобайкальской железной

дороге, многократно прославленной всеми туристами за ес красоту. Эта

дорога длиной 89 км сейчас соединяет порт Байкал и Слюдянку, и ходит

по ним один поезд в сутки - "мотаня", поезд с двумя пассажирскими

вагонами и одним бич-вагоном (теплушкой, ес же почему-то называют

"столыпинский вагон") для бесплатных пассажиров. Тащит мотаню

маневровый тепловоз. Проходит дорога по самому берегу Байкала, через

множество тоннелей, прорубленных ещс в царские времена. Справа от

железной дороги возвышаются, иногда почти отвесно, прибрежные скалы;

слева - бесконечные пространства озера. Это очень красиво.

Когда-то, в начале века, Кругобайкальская ж.д. была участком Великой

Сибирской магистрали Москва-Владивосток. Но при постройке местной

электростанции часть ес, проходящую из Иркутска в Листвянку по берегу

реки Ангары, затопили, а поезда на Восток пустили по другой ветке,

специально созданной заранее. А этот участок дороги, бывший Транссиб,

остался чисто для нужд туристов и крайне немногочисленных местных

жителей.

Конечная станция Кругобайкальской ж.д. - порт Байкал - находится

на другом берегу Ангары относительно Листвянки. (Посслок Листвянка

и порт Байкал стоят там, где Ангара вытекает из озера.) В порт Байкал

пять раз в день ходит паром. Внезапно пошсл сильнейший ливень, и мы

спрятались в местное маленькое кафе на набережной. Ожидая парома,

там поговорили с какими-то туристами-французами. Как мы, так и они

пытались вспомнить английские фразы, но разговор не клеился. Наконец

подошсл паром, и мы выскочили под струи уже затихающего ливня и забрались

на него.

Тстушка-кассирша парома пыталась взыскать с нас по 10 тысяч рублей,

а мы предложили ей 5 за двоих. Тстушка очень не хотела соглашаться

и говорила: "Что я буду делать с этой вашей пятсркой?" -

"Купите банку сгущснки", - отвечали мы. Наконец, сторговались

на 6 тыс.

Когда мы переплыли Ангару, на другом берегу увидели уже знакомых туристов

из Кирова. Они, избегая парома по причине его дороговизны, переправились

через Ангару в более узком месте с помощью рыбаков, во множестве на

лодках там имеющихся. Обрадовавшись нашей встрече, мы достали гречку

и тушенку, сварили огромное количество каши на нашем примусе, приобретснном

в редакции "Вольного ветра", и слопали эту кашу.

"Мотаня" уже стояла и ждала нас, собираясь стартовать в пол-третьего

ночи. Мы залезли в бич-вагон, постелили коврики на пол и уснули.

Ночью некие туристы-иностранцы спрашивали, этот ли поезд пойдст на

Слюдянку. Потом они залезли в бич-вагон и долго бормотали. Наконец,

кто-то спросил: "A gde zdes sy-den'ya?" Мы объяснили, что

сидений тут нет. Удивлснные иностранцы вылезли искать вагон с сиденьями.  Мы

же, удивляясь, сколь много туристов отовсюду, уснули. Кроме нас, в

бич-вагоне были наши новые знакомые из Кирова, а также парень с девушкой

из Иркутска.

 КРУГОБАЙКАЛЬСКАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА

Проснулись от скрипа и скрежета. Это маневровый тепловоз, тронувшись,

повлачил за собой наш бич-вагон и два пассажирских. Лсжа на полу теплушки,

мы слушали шум и грохот колсс. Наши друзья тоже проснулись и радовались

мудрейшему путешествию.

Левая (по ходу поезда) дверь теплушки была открыта. Мы ехали, и в

течение пяти часов по левую сторону был Байкал. Дорога была буквально

вырублена в прибрежных скалах. Средняя скорость поезда - 20 км/час,

и мы вполне успевали радоваться красивым утренним видам. Через каждый

километр попадались палатки, прямо на берегу Байкала. Предрассветный

туман окутывал их росой и сыростью. Обитатели некоторых уже, однако,

проснулись и, зевая, выглядывали из палаток и махали нам рукой. Мы

тоже махали им в ответ, высовываясь из теплушки. Другие - в 3-4-5

утра - ещс и не ложились, они жгли костры и пели песни. Эти были

активны, и по многочисленным углям костра можно было догадаться, что

народ сидел целую ночь. Всего туристов было много, наверное, порядка

ста палаток, по одной на километр. Иногда проходили тоннели, они отдавали

сыростью. Никакого встречного движения по этой однопутной ж.д. не

было - этот поезд был, видимо, единственным, и, кстати, останавливался

по требованию пассажиров.

На одной из остановок туристы из Кирова выпрыгнули и подошли к маневровому

тепловозу:

- Остановите нам, пожалуйста, перед речкой Шабартуй!

Машинист согласился, и мы поехали дальше. У реки Шабартуй, впадающей

в Байкал, поезд остановился, машинист вышел, подошсл к бич-вагону

и сказал:

- Вот, ребята, Шабартуй. А я бы вам, мужики, посоветовал лучше

стать на мысе Ангасольский, там всегда туристы останавливаются.

Кировцы согласились ехать до Ангасольского, и машинист вернулся в

тепловоз и поехал дальше. На мысу кировские друзья и покинули поезд

сей.

(Естественно, что все услуги поезда бесплатны. Проезд в теплушке никак

не оплачивается и не преследуется. Между тем, некоторые цивильные

люди пользуются нормальными вагонами.)

 НА ВОСТОК

Наконец, "мотаня" прибыла на станцию Слюдянка. Это уже не

глухие места, это Транссиб: каменный вокзал и десять-пятнадцать путей,

забитых товарняками.

Переписав расписание электричек, мы в последний раз вышли на берег

Байкала. Было утро. Байкал был велик. Мы побросали монетки в воду

- за себя, за наших друзей, за водителя, подвозившего нас в Решоты,

посмотрели на Байкал и - отправились на трассу.

Справа от трассы, то есть от узкой улицы, представлявшей трассу, шсл

бесконечный деревянный забор, скрывавший одноэтажные домики и огородные

участки местных жителей. Слева от трассы проходили какие-то толстые

трубы. Все эти явления (заборы, трубы, огороды...) казались довольно

протяжснными, поэтому мы решили не тащиться до конца городка, а стопить

прямо здесь.

Первая машина, которая нам попалась - "Скорая помощь"

(больных в ней не содержалось, только водитель и доктор). С ней мы

проехали километров двадцать. Трасса круто поднималась в горы, железная

дорога временами показывалась далеко внизу, ещс ниже периодически

поблескивал Байкал. Наконец, "Скорая" нас высадила и ушла

в какой-то городок. Ещс километров тридцать, до первого бурятского

посслка Выдрино, нам помог преодолеть молодой водитель на быстроходном

джипе с весслой музыкой.

В районе Выдрино на трассе находился целый базар. Человек двадцать,

в основном женщины, продавали клубнику, картошку, молоко и другие

продукты питания. Следом за ними (если смотреть по ходу нашего движения)

стояло четыре машины - три легковых и рефрижератор. Место для

автостопа было неудачным - такое столпотворение людей - и

мы решили пройти дальше по трассе мимо продающих и покупающих.

В тот момент, когда мы проходили мимо водителей, они оживились и подозвали

нас к себе.

- О! Путешественники! Идите к нам, поговорим! Клубникой угощайтесь!

Оказалось, один из водителей (звали его Володя) недавно видел меня

по телевизору (в программе "До и после"). И тут - вот

совпадение! - я появляюсь в натуральном виде, идущий с рюкзаком

по дороге. Остановились, вокруг нас сразу собралось всс "население"

машин.

Водители были, оказывается, из Читы, целыми семьями (с детьми причсм).

Они ездили в Бурятию, чтобы закупить там клубники (которая в Чите

не растст). Закупив ес в большом количестве, они погрузили ес в машину-рефрижератор

и двигались обратно. Разговорились; мы рассказали о ходе нашего путешествия.  Водители

подарили нам банку тушенки, хлеб и картошку, а тот, кто видел меня

по телевизору, неожиданно протянул стотысячную бумажку.

- Не в обиду, возьми. Пригодится.

Мы были весьма удивлены (деньгу взяли). Полезная-таки вещь известность.

Пока мы лопали клубнику, среди водителей разбирался вопрос, можно

ли нас провезти по трассе (легковые машины были загружены, и ехать

можно было только в холодильнике). Но вот в двух машинах люди уплотнились,

в одну посадили меня, во вторую - Андрея, рюкзаки были спрятаны

в туманное брюхо холодильника, и мы поехали.

 ПО БУРЯТИИ

...Когда едешь в составе каравана машин, скорость движения обратно

пропорциональна квадратному корню из числа машин. Пусть независимая

машина проезжает за час около 80 километров; тогда пара машин проедет

56 километров, три машины - 47 километров, наш караван из четырсх

машин проходил за час километров сорок. Нас согласились провезти километров

триста - до самого Улан-Удэ. До Читы нам и не требовалось, так

как мы должны были отклониться от трассы, посетить Иволгинский дацан,

столицу буддизма неподалску от Улан-Удэ.

В машине, в которую подсадили меня, ехал муж, жена и маленькая девочка.

Мы с девочкой ехали на заднем сиденье, девочка периодически спала

и толкала меня ногами во сне.

Трасса проходит вдоль Байкала, в 100-200-300 метрах от берега, него,

то поднимаясь вверх, то круто спускаясь вниз. В отличие от трассы,

железная дорога, идущая тоже вдоль Байкала, старалась сохраниться

на одном уровне и виляла то влево, то вправо и периодически пропадала

из виду.

Потом Байкал окончательно исчез, пошли горы, горы... Неожиданно слева

от трассы показалась живописная река Селенга: широкая, величавая,

в окружении зелсных и жслтых гор и холмов, с большими деревнями по

обоим берегам. Трасса продолжала прыгать вверх-вниз.

На каждом высоком перевале кусты и деревья были обвешаны платочками,

тряпочками, ленточками. Водитель, проезжая перевал, притормаживал

и бросал на землю новенькую сигарету, или конфету, или монету. Я удивлялся

на это явление.

- А это, ну как объяснить: бурятский бог, или шаман. Мы-то хоть

русские, а земля не наша, бурятская. Вот, бурятскому духу нужно оставить

символический подарок. А вот подбирать эти монетки никому нельзя.

 СТРАННАЯ ВСТРЕЧА

Долго ли, коротко ли - трасса привела нас в столицу Бурятии, в

город Улан-Удэ. Караван машин с клубникой отправился дальше, на Читу.  Мы

с Андреем попрощались с водителями и ушли в город.

Улан-Удэ - тихий, провинциальный городок в долине рек Селега и

Уда, с обилием деревянных домов (целые кварталы), с небольшим количеством

машин и подозрительно низкими ценами на хлеб и прочую еду. Городок

для Сибири довольно большой - пол-Иркутска, и довольно разбросанный

вширь. Много автобусов, в них обитают кондукторы.

В городе половина населения - буряты, половина - русские.  Никакой

вражды к нам, по причине нашего не-бурятства, никто не проявил.

Особая достопримечательность города - необычный памятник Ленину

на главной площади. Ленин там представлен черной металлической головой

высотой метров 10, обрубленной по шею и взирающей на граждан с небольшого

постамента.

Задерживаться мы не стали. Наш путь лежал в Иволгинский дацан, главный

буддистский монастырь в пространстве всего бывшего СССР, расположенный

в 30 км к юго-западу от бурятской столицы.

Запасшись хлебом, мы отправились на трассу, чтобы достичь дацана автостопом.  Трасса,

идущая на Иволгинск и далее, на Монголию, хитро разветвлялась и мы

с трудом нашли нужную дорогу. Итак, выбрали позицию, встали.  Если

нам повезст, мы сможем переночевать уже в дацане.

Неподалску, на автобусной остановке, пребывали в ожидании автобуса:

некий пьяный офицер лет 30-ти, две накрашенные и несимпатичные девицы

нашего возраста и ещс один нетрезвый господин. Наши пути бы не пересеклись,

если бы офицер не видел меня незадолго по телевизору.

Узнав меня, он подошсл к нам со всей компанией и стал мешать заниматься

автостопом. Он был рад, что увидел нас, и приглашал к себе в гости,

в часть, где ещс один некий его друг будет, по утверждениям капитана,

очень рад знакомству. Одно его тяготило - бабы, которых он уже

"снял" где-то и всз также в гости, в часть.

Чтобы создать нам и "дамам" культурную программу, он совлск

всех с трассы и повсл показывать озеро, попутно рассказывая о воинской

службе, как о совершенно отвратительном и скучнейшем занятии. "Южные

рубежи нашей родины" были совершенно ему чуждыми, так как сам

он был украинец, а земля вокруг - бурятская. Все в части пили,

смотрели телевизор, хотели уйти на свободу, на вольное житие, но не

имели воли к этому и не уходили. От скуки пришлось и "снять"

девушек, ибо таковых в части было недостаточно.

- Вот Павлик-то обрадуется! Скажу: угадай, кого я привсл! Да нет,

не баб, вот, тебя, по телевизору видел! - рассуждал он. -

Сейчас с девушками пообщаемся и пойдсм к нам. Кролика зарежем... Нет,

не будем, пусть живст. Картошки сварим... Выпьем за знакомство...  Не

пьсте? А жаль... Ну тогда я сам выпью... Останетесь у нас, сколько

захочете, в горы сходим...

"Озеро", на которое он нас привсл, оказалось искусственным

прудом, содержащим мусор. Это было самое паршивое место в округе.  Капитан,

продолжая рекламировать нам вписку в воинской части, и его компания

сели на траву и предались водкопитию. В окрестностях находились подобные

же озсра, а по сути, заполненные мусором и залитые водой котлованы.

Вдаль за горизонт уходила толстая труба - как какой-нибудь мусоропровод.

Уже вечерело, и мы решили покинуть страннюков и пойти спать в палатке,

понимая, а) что "отдых с девушками на озере" продлится долго,

и б) что ехать в дацан уже поздно. Капитан, увидев, что мы уходим,

сказал, что бросает "дураков" и идст с нами; "дураки"

остались. Мы пошли к трассе втросм, третий сильно шатался. И тут капитан

увидел машину "Волга", стоящую у одного из мусорных "озср".  Вокруг

"Волги" бродило человек шесть. Предположив, что эта "Волга"

довезст нас до его в/части (хотя это было более чем сомнительно),

капитан отправился договариваться. Видимо, добраться до части самостоятельно

он уже не мог. Довольные, что капитан ушсл, понимая, что преодолеть

200 м от "Волги" обратно до нас он уже не сможет, и чуть-чуть

сожалея, что вписка накрылась, мы отправились ближе к трассе и поставили

палатку.

...Через полчаса на трассе появился капитан. Он шсл, шатаясь, почти

по середине опустевшего шоссе, размахивал руками, и кричал, призывая

нас:

- Э-э-э-э! э-э-э-э-эй! э-э-э-э-э!

Имена наши он забыл, видимо, спьяну. Увидеть он нас не смог, хотя

лесопосадка - редкий ряд тополей вдоль шоссе - не сильно маскировала

нас.

- Ну что, будем отзываться?

- Нет уж, лучше быть свободным, но в палатке, чем на вписке, и...

И мы заснули под удаляющиеся крики капитана:

- Э-э-гей! э-э-э-э!

...В пути нам трижды предлагали вписку пьяные люди, и, в принципе,

можно было попробовать довести дело до победы, но мы не вписывались

у оных. И всем людям хорошо знать: если вам предлагают вписку пьяные

люди, не принимайте предложения их.

 В ДАЦАН

Утром, проснувшись, обнаружили себя мокрыми. Шсл дождь... Почему-то

наш мудрый тент нам не помог; значит мы его плохо навесили. Промокли

все наши вещи. Дождь продолжал идти, и это ухудшало ситуацию. Запихнув

всс барахло в рюкзаки, мы выползли на трассу наблюдать проезжающие

машины, - нисколько, однако, не жалея, что не переночевали у пьяного

капитана.

Стояли мы недолго. Уже минут через пять мы застопили "Уазик".

Водитель его ехал в какую-то свою деревню. "Но я вас, так и быть,

до самого дацана довезу", - сказал он. Мы ехали и спокойно

общались, "дворники" стирали с лобового стекла великие потоки

воды, наконец мы съехали с нормальной асфальтовой дороги (Улан-Удэ

- Иволгинск - Кяхта - Улан-Батор) и поползли по грунтовке

в сторону дацана. Дацан находился среди степей, в стороне от трассы.

Приехали! Выгружаем вещи, и тут водитель удивляет нас вопросом:

- А расплачиваться будем?

Водитель, видимо, удивился не меньше нас, видя, что мы не собираемся

платить. А мы-то думали, что он везст нас в дацан из каких-то буддолюбивых

побуждений! Водитель хотел 25 тысяч, мы сторговались на 14, заплатили,

и "Уазик" уехал.

Один продвинутый автостопщик, услышав сию историю, сказал:

- Ну, зачем! Я в таких случаях "обламываю", говорю: за

деньги бы я на автобусе поехал!

Однако, это не есть правильно. Действительно, когда нам накануне водитель

дал 100 000 руб, мы их взяли, правильно? И продвинутый автостопщик

однажды в Кемерово получил от водителя 50 000 руб, и тоже взял. А

другие люди получили от водителя в подарок $100. Никто почему-то не

отказался. А когда водитель просит, неожиданно, небольшую сумму, мы

отказываемся платить, и говорим: ой, я не знал, что это такси, или

врсм, что денег вообще нет. Если денег нет, то всс в мире вам будет

бесплатно. И накормят вас, и довезут куда угодно, и всс будет бесплатно.  Но

если у вас есть деньги, экономить их глупо. Деньги экономить -

что воздух экономить. И если водитель попросит денег, это не оттого,

что он плохой водитель, а оттого, что он нуждается в таковых. И нехорошо

не дать нуждающемуся.

К слову сказать, это был первый и единственный деньгопросящий водитель

на вссм маршруте Москва-Магадан-Москва, и третий за всю мою

жизнь.

 В ДАЦАНЕ

Иволгинский дацан, главный буддийский монастырь, религиозный, образовательный

и лечебный центр Бурятии, расположен в 30 км от бурятской столицы

Улан-Удэ, в нескольких километрах от посслка Иволгинск. Дацаны существуют

издревле. Буддизм появился в Забайкалье в XVII веке, но в советское

время действовало только два дацана - Иволгинский и Агинский (в

Читинской области). Сейчас восстанавливаются ещс десятка два.

Внешне дацан представляет собой территорию примерно 150 на 150 метров,

огороженную деревянным забором. Снаружи имеется автостоянка, небольшой

базарчик (книги, сувениры) и столовая. Внутри, за забором, находится

большой храм необычной архитектуры, второй храм (поменьше), несколько

непонятных для непосвящснного зданий, штук двадцать совершенно обычных

деревенских домиков, только без огородов (в них живут монахи и ламы),

несколько каменных ступ высотой 2-3-4 метра и примерно сотня так называемых

молельных колсс.

Молельные колсса - это деревянные либо металлические цилиндры

размером от чайной чашки до большой бочки. Снаружи написаны какие-то

знаки, а внутри, как мы узнали, находятся свитки с молитвами. Эти

колсса надо крутить, проходя, и при этом молитвы отправляются на небеса.  Вообще

на территории дацана было пустынно, все люди внутри - в домиках

и в храмах. На земле повсюду валяются монетки: рубль, 10 руб, 1 коп,

всякая мелочь. Подбирать их нельзя - это как бы жертва.

Рядом с дацаном - роща, десятки кустарников и маленьких деревьев,

каждый из которых обвешан тряпочками сверху донизу. На каждой веточке

- несколько тряпочек, платочков, лоскутков.

Скажу прямо: внутренний смысл всех явлений в дацане был от нас скрыт.

Поэтому я опишу лишь внешний вид этих явлений.

Мы зашли в большой храм. Внутренность его величественна и загадочна.

Целый, как можно назвать, "иконостас" статуэток, роскошное

убранство, маленькие ступы, подобные тем, что на дворе, большая статуя

- видимо, Будды. Людей почти нет. Все, кто входят, проходят по

храму по строго определснной траектории, по часовой стрелке, если

смотреть сверху. По территории дацана тоже нужно ходить по часовой

стрелке ("по ходу солнца"), и когда мы пошли неправильно,

нас тотчас поправили местные бабушки. (Бабушки здесь, как и в православии,

выступают хранителями традиций.)

В большом храме никаких организованных действ не происходило, а вот

в маленьком шло, если можно так назвать, богослужение. В дальнему

углу храма на скамейках сидели два буддийских монаха в красных одеяниях,

и произносили слова молитв (на тибетском языке, нам непонятном), при

этом один из них периодически бил изогнутой палкой в стоящий перед

ним плоский барабан, а другой ударял в металлические тарелки. Всс

это было монотонно и длительно. Прихожане, мужчины и женщины, около

20 человек, сидящие вдоль стен на скамейках, периодически слегка кланялись.

Все люди, встреченные нами в дацане и окрестностях, были бурятской

внешности. Ни одного европеоида мы не встретили. Говорили все между

собой тоже по-бурятски. Впрочем, поправляя наше неправильное поведение,

к нам обращались по-русски.

Осмотрев дацан и покрутив молельные колсса, мы решили обсохнуть. Дождь,

промочивший нас ночью и утром, продолжал отдаваться сыростью, солнце

так и не появилось. Жизнь привела нас в один из деревянных домиков,

стоящих на территории монастыря.

Открыл нам парень лет 27, бритый почти наголо, одетый в джинсы и чсрную

рубашку, узкоглазый, как все буряты. Мы спросили, можно ли обсохнуть.

Оказалось, можно. Вошли; расстелили на полу в передней нашу палатку,

спальники, одежду. Передняя была очень простой комнатой с креслом,

столом и спальным топчаном. Было довольно тепло. Парень уединился

в другую комнату, в которой было радио, книги и статуэтки. Монах иногда

слушал радио (на русском языке).

Пока мы с Андреем сушились, несколько раз в домик заходили люди. Увидев

нас, они удивлялись. "А такой-то у себя?" - спрашивали

они (по-русски). "Да", - отвечали мы. Люди проходили в

дальнюю комнату и минут по пять шушукались. Потом хозяин заснул, и

новоприходящие люди заглядывали, узнавали, что он отдыхает, и тихонько

уходили.

Этот парень оказался ламой, - в местной традиции, человеком, прошедшим

духовное обучение в Улан-Баторе, где находится некий великий дацан.  Хотя

одет он был обычно, на гвозде у него висел комплект красной монашеской

одежды, в которой он "показывался на люди". Волосы монахи

обычно бреют наголо. Монахи не занимаются сельским хозяйством, поэтому

огородов на территории дацана нет, - и живут подаянием. Но каждый

занят своим делом: один даст духовные советы, другой занимается тибетской

медициной, третий преподаст (дацан является также образовательным

центром, где готовящиеся стать монахами получают знания по философии,

религии, истории и т.д.). Эти сведения мы получили ещс до того, как

лама уснул. Поесть мы не просили, так как рядом с монастырсм существует

специальная столовая для паломников, где весьма недорого можно было

получить макароны, хлеб и прочую простую еду.

Пока сидели, писали дневник. Я неоднократно высказывал гипотезу, что

какие-либо неудачи в поездке, например, промокание, связаны с ненадлежащим

ведением дневника, и уверял Андрея, что как только мы допишем дневник

до сегодняшнего дня, всс нормализуется (погода в том числе).

Вскоре, часа через два, мы довели дневник, наполовину высохли и решили

свернуть свос хозяйство, чтобы не отпугивать и не отвлекать верующих

от более благообразных дел, чем созерцание наших сушащихся вещей.

   * * *

Совершив фотографирование, мы вышли из дацана. Автобусы на Улан-Удэ,

ходящие прямо от дацана, в ближайшее время не ожидались. Мы отправились

пешком в посслок Иволгинск, чтобы поймать машину или сесть на автобус,

который там ходит раз в час.  Перед дацаном стояла маленькая белая

машина, потсртые "Жигули".

- В Иволгинск? - выглянул из машины пожилой загорелый бурят.

- Недорого возьму.

Мы вежливо отказались и прошествовали пешком мимо.

Минуты через две водитель проехал небольшое расстояние, догнал нас

и остановился рядом.

- Иволгинск! Всего три тысячи! - не терял надежды он.

- Мы люди небогатые, пешком дойдсм, - отвечали мы, бодро топая

по направлению к Иволгинску, удивляясь на то, как дацан повышает корыстность

водителей. Мы, напротив, слышали обратное: что буряты всегда везут

в дацан и из дацана бесплатно.

Ещс минуты через две водитель опять догнал нас и открыл дверцу:

- Садитесь, бесплатно поедем.

Водитель рассказал, что Иволгинский дацан очень важное, святое место,

и многие люди едут, и даже пешком идут сюда со всей Бурятии и даже

со всей России. Это своеобразный культурный, духовный центр буддийского

мира. Одни ездят сюда, чтобы вылечиться от болезней, другие -

чтобы поклониться святым мощам (что такое мощи в буддизме, мы не знаем),

третьи - чтобы получить ответ на свои неразрешимые вопросы. Даже

само пребывание в дацане очень благотворно действует. По дороге водитель

подсадил ещс одного пассажира, также безденежного. В Иволгинск приехали

быстро.

В Иволгинске нас догнал автобус, и мы, полюбовно договорившись с кондуктором

на три или четыре тысячи на двоих, поехали в Улан-Удэ. Нам хотелось

осмотреть сей город более подробно, чем вчера, но в 19.40 отправлялась

единственная электричка Улан-Удэ - Петровский Завод (143 км).  Времени

было 19.00, и мы решили: если успеем на электричку, поедем на ней,

всс равно уже вечер и автостопом мы так быстро не доедем до П.Завода

(это уже Читинская область). Очень хотелось на восток! Если же не

успеем, то зайдсм на почтамт и получим там бандероль с моими книжками

и другую бандероль с газетой "Вольный ветер".

Нам повезло. Соответственно, книжкам и газетам не повезло: они остались

в Улан-Удэ. Купив билет на одну остановку, мы сели в электропоезд

и поехали на восток.

 НА ПЕТРОВСКИЙ ЗАВОД. ЦЫГАНЕ

В электричке содержались две тстушки-билетсрши. Они были внимательны

и, заметив наши дешсвые билеты, спросили, куда мы едем.

- Из Москвы в Магадан, - отвечали мы. Сейчас на электричках,

чтобы вечером время не терять, утром на Хилок, а оттуда автостопом

на Читу поедем, - отвечали мы. - А деньги экономим, мы люди

небогатые.

- Ну так что ж билет за полторы тыщи покупаете, нас обмануть хотите.

Без билета, так бы и сказали, - успокоились тстушки и простили

нас, а я устыдился.

Уже стемнело, когда мы въехали в Читинскую область и перевели часы

ещс на час вперсд. Теперь у нас была 6-часовая разница с Москвой.  Всюду:

на Груше, в Челябинске, в Исилькуле, по дороге на Кемерово, в Тайшете,

- мы испытывали гордость от этого нехитрого занятия - от переведения

часов на час вперсд. Строго говоря, переводить часы приходилось нам

почти каждый день, так как у меня часов не было, а Андреевы часы были

ненадсжны, постоянно останавливались и нуждались в ежедневной проверке

и подкрутке. Но перевод часов в связи с попаданием в иной часовой

пояс каждый раз вызывал возвышенные чувства.

Станция Петровский Завод, символизировавшая начало Читинской области,

находилась в городе Петровск-Забайкальский.

Город Петровск-Забайкальский вырос вокруг Петровского чугунолитейного

и железоделательного завода, основанного в 1789 году. Когда-то туда

попали в ссылку некоторые декабристы, а теперь попали и мы. Вокзал

наполовину ремонтировался, и человек двадцать пассажиров, замсрзшие,

дремали на сиденьях в не подверженной ремонту половине. Ещс человек

двадцать, свободные, раскованные цыгане, занимали треть вокзала своими

одеялами, детьми и барахлом. Они превосходно спали на полу, им было

хорошо. Решив последовать их примеру, мы с Андреем расстелили коврики

и спальники, развесили рядом палатку на досушку и принялись спать,

как и цыгане, по-мудрейшему.

Ночью нашей мудрости помешал милиционер, он долго возмущался (я спросонья

даже не помню чем), съездив по мне резиновой дубинкой. На вопрос "а

им можно?" ответ я не получил. Пришлось собрать палатку, спальники,

коврики, а когда мент ушсл, перебраться на полу поближе к цыганам,

стараясь не очень выделяться среди них.

Как только мы легли рядом с цыганами, вопросов к нам больше не было

и дубинкой никто не бил.

 ХИЛОК

Ранним утром (а по Московскому времени - в час ночи) мы впросились

в пригородный поезд Петровский Завод - Хилок, состоящий из двух

пассажирских вагонов. Проводницы милостиво пустили нас, и мы прорвались

ещс на 150 км на восток.

Город Хилок оказался большой деревней. Посреди оной красовался монумент

в виде паровоза с надписью:

   ГОРОД ХИЛОК<R>

100 ЛЕТ 1896 - 1996

Мы переписали расписание на вокзале. Наконец-то я оказался в городе,

о хождении электричек из которого я не знал! Это было приятно. Оказалось,

днсм пойдст электричка аж до Читы (264 километра, 6 часов езды). Не

желая ожидать электричку, мы отправились на трассу и занялись автостопом.

Трасса - хорошая асфальтированная дорога - была безлюдна и

безмашинна. За месяц до нас по ней проехал мудрый г-н Пожидаев. "И

зачем здесь асфальт, если машин нет?" - вопрошал он сам себя

риторическим вопросом. Мы тоже удивлялись. Простояли на трассе часа

три, остановилось лишь несколько местных машин, а ехать ближе, чем

до Читы, мы не хотели. И это правильно: здесь мы всегда могли сесть

на электричку и быть в Чите вечером (гарантированно), а из точки X.,

хотя и в 200 км ближе к Чите, мы могли бы уже не уехать. Трасса и

железная дорога после города Хилок расходятся далеко, и перейти с

трассы на электричку уже не удалось бы.

Помахав руками перед проезжающими машинами, мы вернулись на вокзал

города Хилок и сели на электричку Хилок - Могзон - Чита.

 ЧИТА

Мы всс больше осознавали, что на Востоке автостопом ездится медленно.  Но

приятно, что всс-таки мы за сутки прорвались из Улан-Удэ в Читу!  Хоть

и на электричках.

Чита - крупный город Забайкалья. По населению (380 тысяч) Чита

стоит в ряду таких городов, как Владимир, Калуга, Улан-Удэ. По сравнению

с соседними мелкими городами Чита вообще гигант.

Чита - последний областной город на Востоке, куда может доехать

машина на своих колссах. В Читинской области начинается путаница с

дорогами, шоссе превращаются в грунтовки, грунтовки исчезают в болотах

и марях, и, наконец, городком Чернышевск (Читинской области) завершаются

в атласе автодорог все трассы. Дальше машины движутся, по идее, только

по железной дороге. А Чита - последний форпост автодорожной цивилизации.

Кстати, мари - отвечаю я на вопрос московского читателя -

бесконечные болота на вечной мерзлоте, кочки, ягоды, комары, сырость,

хлюпает под ногами, пехота не пройдст и бронепоезд не промчится. Километры,

десятки километров болота с редкими полусухими, полуголыми деревцами.  Но

это ещс не тундра.

Мы позвонили Володе - тому самому водителю, с которым познакомились

двое суток назад на дорогах Бурятии. Мы нахально попросились переночевать,

и Володя спокойно согласился. Мы быстро отправились к нему - ведь

наступил уже вечер, и нехорошо приходить к людям, которые уже сами

спят, чтобы разбудить их и поспать самим.

Володя жил со своей женой и большой собакой в обычном многоквартирном

доме. (К слову сказать, в Чите ещс распространены маленькие деревянные

домики.) Нас приняли очень хорошо, так, что нам даже было неудобно,

и положили спать цивилизованным образом.

На другой день, это было 30 июля, мы с Андреем пошли гулять по Чите.  У

нас была научная цель. Великий мудрец Пожидаев, проезжая Читу, должен

был наклеить марку - кусок пластыря со своими мудрыми словами

- на въездной табличке города. Мы отправились искать въездную

табличку, но марки там не оказалось. Потом мы узнали, что он просто

проскочил эту табличку, когда ехал. И вот, когда мы шли обратно, произошсл

такой случай.

Идсм, на обочине стоит машина. Водитель:

- Вас подвезти?

- Можно, но только если бесплатно.

- Да знаю, знаю, мы с женой уже 2 раза вас по телевизору видели!

Водителя звали Вячеслав. Он очень удивлялся, увидев меня сначала два

раза по телевизору, а потом и в натуре. В честь такого события он

решил показать нам Читу, ибо был свободен в это время, как и мы.

Сначала Вячеслав отвсз нас посмотреть старинную деревянную церковь,

именуемую "церковью декабристов". Это, собственно, не "Храм

свв.Декабристов", а музей их (здесь они содержались в ссылке).  Мы

пошли смотреть музей, а Вячеслав огорчился, так как с малых лет (особенно

в школьные годы) все жители Читы должны должны были неоднократно посещать

этот музей, и он им надоел. Мы поняли это, заметив скучающий вид Вячеслава,

минут за двадцать обошли музей и поехали дальше осматривать Читу.

В 18 км от Читы находился источник минеральной воды "Молоканка".

Это - местная достопримечательность. После двадцати минут езды

по просслочной корявой дороге вы попадаете на поляну, где из небольшой

избушки вытекает вкусная минеральная вода, напоминающая "Боржоми".

Туда ездят новобрачные (как в Москве - к могиле Неизвестного солдата).

Мы встретили две пары. Попив и набрав воды, мы вернулись в Читу, на

так называемую смотровую площадку.

Чита находится среди пологих зелсных гор, и с одной из них можно увидеть

весь город. Город промышленный, много современных многоэтажных кварталов,

много и одноэтажных деревенских районов, - в общем, ничего особенного

со смотровой площадки мы не увидели и поехали вниз.

В центре города мы попрощались с Вячеславом, он поехал по своим делам,

а мы пошли по своим. Мы хотели напечатать отснятую фотоплснку в местной

студии "Kodak" и ещс немного побродить по Чите.

Вечером мы зашли к Володе, у которого мы ночевали, за вещами. Когда

собрались, он повсз нас на своей машине на новую Чернышевскую дорогу.  На

Чернышевск можно ехать несколькими путями, в том числе и по "новой

дороге", которая была построена совсем недавно. На нес мы и ехали.

Чита осталась позади. Опять дорога! Мы подошли к самому краю, к великому

порогу - через 300 километров Чернышевск! Вскоре мы уже должны

были заглянуть за горизонт и узнать, что делается ТАМ...

(Наш друг Андрей Пожидаев к тому времени уже прошсл Чернышевск и послал

нам весточку из-за горизонта, но мы ес ещс не получили.)

Попрощавшись и поблагодарив, мы выгрузились на пустынную трассу. Володя

несколько раз бибикнул на прощание и поехал обратно в Читу.

 НА ЧЕРНЫШЕВСК

Дорога внешне была приличной. Стояли полчаса, машин не было, и мы

уже мысленно оглядывали место для ночлега. Но тут появился "Камаз"

- не только появился, но и остановился! В кабине сидели двое -

водитель и его жена; ехали они довольно далеко - в городок с интересным

названием Вершино-Дарасун.

"Мы можем высадить вас через 70 км, к Урульге - к населснному

пункту поближе, а так мы сворачиваем с трассы возле Богомяково, так

что ежели хотите, мы вас прямо до поворота довезсм", - предложили

нам. Мы, естественно, решили ехать чем дальше, тем лучше, и около

четырсх часов подряд (150 км) развлекали вершино-дарасунцев разговорами.

Дорога шла грунтовая, тряская, встречных машин не было ни одной. Наступила

ночь. Около полуночи мы доехали до совершенно пустынного разворота,

попрощались с вершино-дарасунцами и пошли ставить палатку.

Было совсем темно. По сторонам дороги поднимались пологие холмы (со

степной растительностью, как мы увидали утром); деревьев не было видно.

Вдруг на вершине одного из холмов мы увидали рощу. "Вот, будет

удобно привязывать палатку", - размышляли мы и бодро, спотыкаясь

о камни, поднялись на этот холм.

Роща оказалась... кладбищем. "О, вот, хорошо, палатку привяжем

к этим вот заборчикам", - обрадовался я. - "Мсртвым-то

скучно, в кои веки здесь - автостопщики! из Москвы! Мы им расскажем

что-нибудь!" Но Андрей наотрез отказался ночевать вблизи кладбища.  Я

даже немножко расстроился. Пришлось лезть на другой холм и ставить

палатку на другом, без деревьев, месте, с трудом втыкая стойки и колышки

в каменистый грунт.

Всю ночь издалека доносилось тарахтение непонятного агрегата.

   * * *

...Проснулись мы в совершенно сказочном месте. Солнце уже давно взошло,

вокруг звенели многочисленные кузнечики. Мы вылезли. Степные колючки

и цветочки, камни и летучие насекомые заполнили всю окружающую природу.  Мы

собрали палатку и огляделись. Кузнечики нехотя выскакивали из-под

наших ног.

На дороге машин не было. Не было и никаких населснных пунктов. Мы

попали в какую-то дыру. Когда спустились, нам повезло: встретили дорожных

рабочих. Они сказали нам, что машины на Чернышевск ходят по другой

дороге, а эта ещс недостроена. Нормальная дорога проходит в 20 км

южнее, через город Шилку.

Грунтовый пыльный тракт, идущий из Вершино-Дарасуна в Шилку, пересекал

"новую" Чернышевскую дорогу в километре от нас. На повороте

мы встретили... автостопщиков! Целая троица людей (парень и две девушки)

лениво сидели на обочине трассы под палящим солнцем, надеясь уехать

в Шилку. Мы спросили, реально ли это. Они сказали: вполне. Мы прошли

дальше по трассе, разыскали большую сосну и уселись в тени оной, ожидая

машин.

Машин почти не было. Прошло две или три, но нас не взяли. Часа через

два ожидания мы решили идти в Шилку пешком (20 километров, недалеко)

- как тут нас догнал грузовик с тремя автостопствующими в кузове.  Нас

тоже подобрали, и мы поехали в Шилку.

В кузове трясло, грузовичок подпрыгивал, слева и справа проползали

ненаселснные места - степи, холмы, горы. В 5 км от Шилки, на пересечении

со "старой Чернышевской дорогой", нас высадили (впереди стояли

гаишники, которые даже на глухих трассах запрещают ездить в кузовах),

и мы дошли до Шилки пешком.

...Шилка - большой посслок по дороге на Восток. Было очень жарко,

и мы зашли в посслок набрать воды и умыться под колонкой. Местные

жители, увидев нас с рюкзаками, думали, что мы приехали торговать,

и посоветовали нам проваливать отсюда. Мы, не торопясь, поели (в Чите

нам подарили продукты питания, в том числе банку с вареньем, которое

надо было срочно съесть, пока банка не кокнулась) и покинули город.

"Старая" Чернышевская дорога была немного лучше "новой".

Даже асфальт был. Из Шилки километров несколько проехали на "уазике".  Затем,

поймав рейсовый автобус, проехали ещс километров тридцать (он подвсз

нас, разумеется, бесплатно). Кстати, интересно знать, что из Шилки

ходят автобусы, довольно часто. Например, трижды в неделю - до

Богомяково, это примерно там, где мы ночевали. В Чернышевск автобусы

не ходят, а только пригородные поезда.

Затем нам попались коротко стриженные парни (два человека) бандитского

вида на "Волге". Они долго недоумевали, не понимая цель нашей

поездки. Но всс же посадили в машину. Всю дорогу парни вели с нами

разговор о деньгах, о бабах, расспрашивали нас о Москве и о том, в

чсм смысл жизни. Доехали с ними до города Нерчинска.

Не осматривая Нерчинск, поймали "запорожец" и проехали ещс

километров пять. За Нерчинском кончился асфальт (столь неожиданно

для нас начавшийся). Был уже вечер, и мы решили не торчать на трассе,

а остановиться на ночлег.

Остановились в лесопосадках. Поставили палатку, развели костср. Устроили

пир: испекли картошку и сварили суп из китайской быстрорастворимой

лапши. Ночью было холодно, и Андрей, привыкший ночевать раздетым,

замсрз.

Утром вышли на трассу, направляясь в Чернышевск. По пыльной грунтовой

дороге навстречу нам каждые пятнадцать минут проносилась какая-нибудь

"Toyota" или современный джип. Это ехали перегонные машины

с Дальнего Востока (как правило, японские). На восток, то есть в нашем

направлении, движение было иным: раз в полчаса появлялись "Камазы"

и иные "пролетарские" машины. Без особых проблем, на двух

"Камазах", доехали до Чернышевска. Ура!

 ЧЕРНЫШЕВСК

Итак, мы прибыли в легендарный город Чернышевск, так называемый "город

последнего хиппи". Легенда гласит, что некогда, некий хиппи, проехав

автостопом многие трассы, достиг Чернышевска, и, нарисовав на въездной

табличке "пацифик", сказал примерно так:

- Дык, слы-палы! Дальше на восток трассы нет, и никто, ни один

автостопщик, никогда не проехал и не проедет дальше!

Впрочем, много других, уже не легендарных лиц, распространяли сведения,

что дальше Чернышевска идст дорога - плохая, но дорога - до

самого Владивостока. Некоторые мои знакомые, один из Киева, а другой

из Прокопьевска, утверждали, что не очень-то она и плохая.

Итак, мы находились в некой загадочной точке Востока и прежде чем

повествовать, как мы ехали дальше, я опишу сей легендарный город.

Чернышевск - в отличие от предшествующих ему по трассе Шилки,

Нерчинска и других подобных, и в отличие от следующих за ним (если

мысленно ехать на восток) Зилово, Ксеньевки и т.д., - именно ГОРОДОК,

а не деревня, почему-то с необычайным количеством магазинов. Народу

там живст тысяч двадцать, дома в городе одноэтажные, избушки, есть

и небольшие каменные - этажей не более пяти, - но магазинов

там несколько десятков, они сконцентрированы в центральной части.  Есть

даже чсрный (круглый) хлеб - весьма редкий деликатес в таких местностях.

На базаре можно купить картошку, молоко и всс, что нужно для полного

счастья. Цены - примерно как в Москве. Около маленького кирпичного

здания почтамта некий назойливый торговец предлагал нам (о, сервис!)

курительную траву, от которой мы вежливо отказались.

Но, несмотря на сервис, улицы пыльные, асфальт как-то не всюду предусмотрен,

пыль оседает на деревьях, на домах и даже на людях, окрашивая всс

в какой-то скучный цвет...

Чернышевск является основным пунктом перегрузки автомашин с железной

дороги на трассу и наоборот. Большинство водителей, понимая, что участок

Сковородино-Чернышевск на колссах не проехать, пользуются услугами

ж.д. транспорта.  Но с Чернышевска дорога есть, и этот городок повидал

столько японских иномарок, сколько ни один город Европейской России!

Здесь они снимаются с платформ, водители закупают провизию в многочисленных

магазинчиках и гонят на запад.

Воду местные жители, как правило, берут из колонок. Мы сели рядом

с одной из них, питались хлебом, пили воду и молоко и ожидали, когда

на почтамте окончится обеденный перерыв и мы сможем получить весточку

от Пожидаева. Куда привела его волшебная борода? И есть ли дальше

дорога на восток?

Долго гадать не пришлось. Вскоре, действительно, мы получили конверт

от мудреца. Он писал нам уже из Хабаровска! Вот его историческое послание:

 ИСТОРИЧЕСКОЕ ПИСЬМО

@LETTER = "Привет, Антон!

@LETTER = Как у тебя успехи?..

@LETTER = Ты, наверное, уже понял, что до Сковородино асфальта больше

не увидишь! Разве что в Могоче. До Могочи еле добрался. От Чернышевска

5 дней ехал. До Жирикена - нет проблем. К твоему времени вояки

отсыпку до Зилово сделают. А я пешим с военной дороги до ж/д по колее

в болоте прошсл. Далее из Арчикоя на "Урале" лесовозе до Зилово

и 33 км пешком до Ульякана. Передо мной проехала "Нива" перегонная

до Сковородино, и я упустил мотоцикл с коляской; и всс, машин больше

не было.

@LETTER = Дорога дрянь. По болоту пытались грунтовку провести. С Ульякана

на Урюм дорога хорошая, но я проехал там на мотодрезине. С Урюма стабильное

сообщение с Усть-Карском (старатели топливо возят). Два Урала по две

ходки в день + поток из Усть-Карска на Урюм. Место для ночсвки в Урюме

есть. Это старательская артель "Южная". Могут приютить. Если

что - передавай привет. До Усть-Карска гнался за Нивой, что на

Сковородино шла. Так где-то и разминулись мы с ней. С Усть-Кары на

Урале до Верхн.Куларок, а там на моторной лодке до Горбицы. В Верхн.Куларках

не успели на баржу на 20 мин. Баржа перевозила в Горбицу машины, а

машины шли на Могочу. Дорога на Горбицу есть, но р.Чсрная разлилась,

и в тот момент было не проехать. С Горбицы на Ксеньевскую и Могочу

есть движение. Можешь проехать через Сретенск до Фирсово, а там на

барже от артели "Южная" до Усть-Карска, ну и дальше на Горбицу.

@LETTER = С Могочи ехал на локомотивах до Сковородино. А там уже и

цивилизация близко. Со Сковородки до Якутска пролетишь со свистом.  А

лучше добраться до Соловьсвска, так как с Якутска на Благовещенск

машины идут через Соловьсвск, а далее через Уркан на Талдан, ну и

соответственно поток на Якутск там же идст.

@LETTER = А почему локомотивами ехал? Надоело просто время тратить.

Дороги есть, но нет сумасшедших, которые по ним ездят. Могоча -

Амазар проехать можно. Амазар - Ерофей Павлович, говорят, не проехать,

много болотистых участков. Ерофей - Уруша - хорошая дорога

идст вдоль ж/д, но нет мостов через реки. А реки большие. Когда вода

спадает, Урал или Краз может проехать. Старатели переправляются.

@LETTER = Да, якуты сказали, что реппеленты в Якутии не помогают,

так как жара и всс смывается потом. Поэтому ищи где-нибудь сеточку.

@LETTER = На этом всс.

@LETTER = Удачи. До свидания.

@LETTER = Андрей. 14.30 (время Хабаровское) 14.07.96 г."

Мы принялись считать. Если мудрец Пожидаев испытал такие трудности

и потратил 5 дней на дорогу от Чернышевска до Могочи (по железной

дороге это 320 км, по трассе - больше), а от Могочи до Сковородино

ехал 400 км по железной дороге, - то даже со скоростью одиночного

мудреца Пожидаева мы бы ехали дней двенадцать. А нам вдвосм двигаться

сложнее, так как не в каждую машину поместимся, к тому же Пожидаев

скоростной стопщик, а мы не таковы. В общем, никак меньше двух недель

на эти 720 км (Чернышевск-Сковородино) у нас бы не получилось.  К

тому же дорога дальше Могочи может оказаться вовсе непроезжей, и нам,

подобно ему, придстся пересесть на железную дорогу.

С такими мыслями мы всс же решили проехать на машинах, сколько получится,

и отправились искать выезд из Чернышевска дальше, на Жирикен.

 ДОРОГА НА ЗИЛОВО

Полные мысленной важности, мы отыскивали дорогу на Жирикен. Ещс бы!  Мы,

возможно, являемся третьим и четвсртым известными нам человеками (после

А.Ворова и А.Пожидаева), едущими от Читы дальше Чернышевска автостопом.

Ура!

До Жирикена мы поймали вахтовку. (Вахтовка - машина, бесплатно

возящая людей на работу и обратно, - как правило, в глухих местностях.  Внешне

она напоминает грузовик.) В данный момент вахтовка перевозила местных

жителей и один огромный холодильник. По дороге мы заехали в какое-то

село, где холодильнику было надо выходить. Но когда холодильник наклоняли,

он упирался в крышу машины. С большим трудом вытащили холодильник

и людей, его купивших, и поехали дальше.

Когда попали в Жирикен, уже вечерело. Это был обычный пролетарский

поселок. Пытались узнать, где дорога на Зилово, нам сказали, что ес

ещс строят. Но направление всс же указали. Когда вышли на трассу,

к нам подошел пьяный мужик, сказавшийся шофсром, и хотел сходить в

гараж, взять машину и провезти нас километров десять, но за бутылку.  Мы

отказались.

Наконец, нас взяла другая вахтовка. Вахтовая машина собирала с трассы

молоденьких и весьма загорелых солдат-строителей. Это была интернациональная

компания: один солдат был из Якутии, другой с Кубани, третий из Красноярска,

только из Москвы и Питера не было ни одного. Пока ехали, у меня незаметно

вывалились все деньги из кармана, тысяч семьсот. (Я обычно держу деньги

в ксивнике, а тут что-то покупал и временно положил в карман.) Но

строители, вместо того, чтобы их присвоить, тут же указали мне на

это.

Примерно через полчаса мы прибыли в своеобразный лагерь, где жили

солдаты, и попрощались с оными. Лагерь был без колючей проволоки,

палаточно-армейского типа.

Выйдя на дорогу, мы поймали другую машину, - она, на этот раз,

подбирала не солдат, а вольных рабочих. Часть из них были пьяны. Почему

разные участки дороги строили различные ведомства, мы не узнали. Наконец,

в одном из мест машина остановилась, и какой-то мощный, толстообразный

мужик стал невежливо орать, чтобы мы все вылазили.

- Нам тоже вылезать?

- Все! Все вылазьте, кузькины дети! Построились все в одну шеренгу!!

Что это значит!! Откуда вы у меня такие бестолочи?!! Вылазьте все

из машины, кому говорю!! По плану надо было триста метров отсыпать,

а вы сделали девяносто!! Пить меньше надо!! Всех уволю!!

Мы поняли, что это начальник ругает дорожных рабочих, а к нам это

отношения не имеет; залезли в машину и стали ждать, когда кончатся

разборки и поедем дальше. Наконец, все залезли в машину и машина поехала,

но... назад, в Жирикен! Пришлось срочно сигналить водителю, он резко

затормозил, и все пролетарии, мы и наши рюкзаки перемешались. (В вахтовке

ехало человек сорок, они сидели друг у друга на коленях и стояли повсюду.)

Хорошо, что у рабочих не было абсолютно никакого инструмента (видимо,

всс оставляли на трассе). С трудом вылезли из этой кучи тел, развернулись

и пошли пешком в сторону Зилово.

Был уже вечер, но до Зилово, казалось, всего километров пять, и мы

шли оптимистично, собирая по пути ягоду-голубику, росшую повсюду.  Но

скорость поедания нами голубики была меньше, чем скорость поедания

нас комарами, и мы скоро поняли, что такое питание неэффективно, и

ягоды собирать перестали.

Но вот стемнело, дорога постепенно ухудшалась, а Зилово всс ещс не

наблюдалось. Машин, конечно, не было. Поставили палатку, развели костср;

я пошсл за водой в обнаруженную неподалску будку дорожных рабочих.  Рабочих

там не было, только один тракторист, несмотря на поздний час, продолжал

работать в 100 метрах от будки. Он сгребал грунт с большого обрыва.

Когда я выходил из будки, набрав воды из бака, тракторист подъехал

ко мне поближе. Узнав, что мы туристы-путешественники, он предложил

нам переночевать в будке и при этом чтобы мы не стеснялись пользоваться

продуктами, там имеющимися. Я вернулся к Андрею, мы собрали палатку,

затушили костср и отправились к будке.

Тракторист подъехал опять, объяснил, где в будке что лежит, и сказал,

что мы можем свободно располагаться, так как больше никто ночевать

там не будет, а он собирался работать всю ночь. Мы удивились его стахановскому

порыву. "Мы строим новую Россию", - отвечал он, вновь

залезая в трактор. Так мы и не поняли, шутил он или нет.

В будке была железная печка, стол, две железные кровати и продукты

- рис, сахар, хлеб и соль. Чего там не было - так это электричества,

пришлось пользоваться нашими налобными фонариками. Мы варили рис,

пили чай, а затем легли спать. К утру шум трактора прекратился -

видимо, рабочий уснул прямо в нсм. А часов в восемь появились в домике

другие рабочие, спокойно восприняли наше там наличие и сказали, что

до Зилово совсем недалеко. До него можно дойти пешком, по дороге,

которая скоро будет построена, а сейчас представляет собой просто

две колеи в лесу.

 ЗИЛОВО. ПЛОДЫ СЛАВЫ

Акссново-Зиловское, в народе именуемое просто Зилово, - небольшой

посслок на Транссибирской магистрали. Дома деревянные, одноэтажные;

улицы пыльные, почта - деревянная изба, обыкновенно закрытая;

два или три коммерческих магазина с ценами выше, чем в Москве; небольшая

речка; крупная станция и огромный вокзал. Возле вокзала - новый,

но уже запущенный монумент бойцам войны, созданный в честь 50-летия

Победы. Облик посслка не вселял никакого желания оставаться там жить.  Вокруг

виднелись пологие сопки, покрытые лесом.

Посмотрев, в каком состоянии дорога Чернышевск-Зилово, мы решили

дальше не извращаться, вылавливая попутки, а пересесть на железную

дорогу.

В Акссново-Зиловском моя известность принесла нам неожиданные дивиденды

(в размере 2000 руб.) следующим образом. Я шсл с пустой "торпедой"

для воды мимо базара, и несколько тсток-торговок узнали меня, так

как видели меня недавно в телепередаче. Они заинтересовались, как

я достиг Зилово, обступили меня, расспрашивая об этом, а потом захотели

купить книгу "что-то там о вольных путешествиях". "У меня

при себе нет, зайдите на вокзал и купите", - отвечал я. Никто,

однако, не пошсл. Минут через пятнадцать Андрей тоже проходил мимо

этого базара с тою же "торпедой" и искал купить себе носки.  "Торпеду"

узнали как принадлежащую мне, и Андрею продали носки на 2000 руб.

дешевле, чем обычно.

Мы сидели на вокзале и смеялись над нашей известностью.

... А было уже второе августа. Скоро исполнялся месяц со дня нашего

старта, а мы ещс были так близко от Москвы. Если мы поедем в Магадан,

то к концу августа (как я обещал своим родителям) мы явно не вернсмся.  Нужно

было перенести "контрольный срок", и я отправил телеграмму

в Москву:

@TLG = ДОЕХАЛИ ДОРОГ НЕТ ПЕРЕСАЖИВАЕМСЯ ЭЛЕКТРИЧКИ ТАЙГА СОПКИ ЯГОДЫ

КРАСИВО ХОТИМ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ ЯКУТСК МАГАДАН ЕСЛИ БЛАГОСЛОВИТЕ УРА

ПОЗВОНИМ ТЫНДЫ ЕСЛИ СКАЖЕТЕ ДОМОЙ ПРИДрТСЯ А НЕ ХОЧЕТСЯ ПОКА ЦЕЛУЮ=АНТОН-

Посмотрим, что ответят нам на это...

 БИЧИ. БИЧ-ВАГОНЫ

Наконец, подошсл пригородный поезд с бич-вагоном. Бич-вагон -

это вагон для бесплатных пассажиров: теплушка или просто товарная

платформа, прикрепляемая к обычному, платному вагону. Поезд стоял

на первом пути, и люди, не смущаясь, лезли на эту платформу, и никто

их не гонял. "Классно", - решили мы и тоже залезли в бич-вагон

и поехали в Ксеньевскую.

Двигались мы часа два. Временами в бич-вагоне сидело человек до тридцати.

Собственно бичей там было мало, а были рыбаки, грибники, охотники

и иные собиратели природных богатств.

Бичи - так на востоке страны называются сильно пьющие люди мужского

пола (соответственно, бичихи - женского пола), пропивающие всю

имеющуюся у них собственность. Они либо кочуют по стране, либо живут

в одном месте и спиваются. Восточный бич, в отличие от западного,

называемого "бомж", является более приспособленным к жизни

существом - выжить на востоке вообще сложней. Кстати, пригородный

поезд на востоке называется "бичевоз", или, ласкательно: "бичик":

"а вот, бичик на пятом пути стоит!"

В бич-вагоне холодно из-за ветра, но можно нацепить побольше одежды

и прижаться к стенке. Мы проезжали красивейшие места - реки, возвышенные

горы, тоннели. Тоннели интереснее осматривать, находясь в бич-вагоне,

а не глядя из цивильного окошка.

Из бич-вагона можно перейти в нормальный, мне понадобилось в туалет

и я пошсл. Проводница тут же возмутилась. Но я ес успокоил, что оставаться

в вагоне не намерен, и меня простили. А из платного в бич-вагон народ

ходил весьма часто "в гости" к своим безденежным друзьям,

и никого это не смущало.

...Ксеньевская была деревней типа Зилово. Около вокзала стоит непонятной

формы монумент, простирающий свои странные крылья на восток и на запад.

На нсм надпись:

   ЭЛЕКТРИФИКАЦИЯ ЗИЛОВО-КСЕНЬЕВСКАЯ - <R>

НАШ ПОДАРОК ЗАБАЙКАЛЬЦАМ!<R>

БАМ-ТЫНДА, 1992-1994

В Ксеньевской мы пробыли минут пятнадцать: подошсл поезд, мы пошли

к начальнику поезда: "пустите до Могочи", - и проехали

без проблем.

В Могоче мы тщетно искали мемориальную доску: "До сего города

доехал из С-Петербурга автостопом 1-го рода мудрец А.Пожидаев",

- но эту доску ещс не воздвигли. Впрочем, было уже поздно, и мы

могли ес не заметить из-за темноты. Так Могочу и не посмотрели. Решили

переспать на вокзале, ожидая пригородного поезда на Амазар (он ходит

раз в день). Вокзал в Могоче большой, двухэтажный; на первом этаже

кассы и расписания, на втором - зал ожидания, полутсмный, и сиденья

без ручек - ложись и спи.

 НА АМАЗАР, ЕРОФЕЙ, УРУШУ

Пригородный поезд на Амазар содержал один пассажирский вагон и один

вагон с хлебом. Почему-то нас не пустили ни в первый, ни во второй.  Когда

же мы догадались попроситься в локомотив, он уже был забит всякими

безбилетниками и машинист брать новых отказался. Мы были сами виноваты:

мы забыли закон глухих регионов, гласящий:

@LETTER = "Если люди живут где-либо, они должны перемещаться.  Если

люди перемещаются, можно бесплатно перемещаться с ними."

Следовательно, если в данном случае нельзя уехать в вагонах, можно

уехать в тепловозе. На Транссибе до сих пор кое-где используют тепловозы,

хотя сплошная электрификация - "подарок забайкальцам"

- проведена уже всюду, по крайней мере, где мы видели. Но было

поздно применять закон глухих регионов, поскольку у каждого метода

существует предельная перевозящая способность.

Пригородный поезд на Амазар ходит один раз в день, а дожидаться завтрашнего

рейса нам не хотелось. Мы пошли искать товарняки, и тут нам попался

небольшой вагончик - рельсосмазывательная машина, которая тоже

шла на Амазар, и мы попросились в нес. Это был жслто-оранжевый вагончик

с двумя кабинками, напоминающий небольшой тепловозик. Попытка была

успешной, нас пустили, и мы поехали в Амазар.

Внутри в рельсосмазывательной машине можно было кипятить чай и даже

имелся туалет (в обыкновенных локомотивах туалетов я не видел). Ехали

довольно быстро, и на одной станции догнали обломавший нас пригородный

поезд, но, к сожалению, не обогнали (пригородный шсл медленно: развозил

хлеб по деревням).

Амазар - ещс один типовой посслок на Транссибе. Приятно было лишь

то, что хлеб покупали прямо в пекарне, и он был мягкий и тсплый. В

Амазаре есть вагончик - коммерческий магазин и много деревянных

домов, и небольшой пустынный вокзал. Больше там ничего нет.

Из Амазара ходит пригородный поезд дальше на восток - до станции

со странным названием Ерофей Павлович (в честь Ерофея Павловича Хабарова).  В

этом поезде только один вагон (бич-вагона нет). Бедную проводницу

атаковало четыре безбилетника, включая нас. Мы решили подкупить проводницу

и достали 5 тыс.руб. Метод одной остановки мы презрели, как метод

обманный, и с теми же затратами попали в вагон, но при этом никого

не вводили в заблуждение. Два других бесплатных пассажира впросились

в поезд вовсе без денег, подтверждая научный закон: "...люди должны

перемещаться".

После Амазара нам суждено было проехать 15 000 км, посетить Тынду,

Якутск, Магадан, Северобайкальск и много чего ещс, и мы больше никогда

не пользовались методом одной остановки. Мне даже было немножко неудобно

за прежние попытки смухлевать. Отныне я исключаю метод одной остановки

из Учения о вольных путешествиях и не рекомендую никому пользоваться

им.

Прибыли в Ерофей Павлович. На почте я получил два письма от своих

родителей и телеграмму от них же. Обещанное письмо Пожидаева так и

не пришло. Ещс бы, он, наверное, думал, что мы едем на машинах, и

отправил новое послание недели через две после предыдущего.

Бродили по городу, запасались продуктами. Город Е.П. - настоящая

деревня, как и Зилово, как и Ксеньевская: те же одно-двухэтажные деревянные

домики, те же колонки с водой, из которых половина не работает; те

же пыльные улицы. Цены в магазинах - значительно выше московских.

Купили хлеб, майонез и сгущснку, сели перекусить на брсвнышках в тени

деревьев неподалску от вокзала. Местные мальчики, от 6 до 9 лет, человека

четыре, грязные с ног до головы, тут же появились рядом, с просьбами

дать покушать и им. Мы им скормили полбуханки хлеба и полбанки майонеза,

и ребята, счастливые, разбежались.

Поскольку пригородных поездов дальше, на Урушу, не ожидалось до утра,

мы стали высматривать пассажирские поезда и товарняки. Первый локомотив

нас брать отказался, зато второй взял. Это было приятно: несмотря

на всю свою воображаемую "крутизну", я никогда не ездил в

локомотивах, хотя и знал о таком способе от мудрецов-путешественников.

В кабине ехал охранник - парень лет 28. Он оказался очень разговорчивым,

и почти всю дорогу мы слушали его.

- Охраняю, а вот оружие какое у нас, - начался разговор, -

из него, наверное, ещс сам Дзержинский стрелял. Тридцать седьмой год.  А

сейчас, в упор, даже в собаку не попадсшь. Только если издалека, метров

с тридцати, ещс можно в кого-то попасть, а вблизи - нет.

Навстречу проехал товарняк, забитый японскими машинами.

- Тачки перегоняют. Я тоже когда-то гнал - купил за 975 долларов,

давно ещс, когда во Вьетнаме работал. Крановщиком. Потом выгнали меня,

когда я кран грохнул, по обкурке, сам едва жив остался. Кран был уже

старый, трижды списанный, только поэтому не посадили. (А коноплю там

все курят.) А машины-то у них - только в фильмах такие: полуторки,

студебеккеры американские, довоенные ещс. И сидят кто на капоте, кто

на крыше, водитель сам сидит, прыгает, тоже весь обкуренный. А заправлялись

они так. Едет, - продают солярку, он заливает солярку; дальше,

продают бензин, он в тот же бак бензин, продают керосин - он ещс

канистру туда керосина, - бак литров двести. Так и едут. Дым,

копоть стоит, сзади ехать - просто невозможно.

- Вьетнамцы народ вороватый, глаза закроешь - что-нибудь сопрут,

но при этом - честные люди. Как будет за что-нибудь платить, и

денег не хватит, так потом найдет тебя и обязательно отдаст.

- ...У нас тут авария была, даже три подряд, недели за две. Повезло

- жив остался, я тоже ехал. Везли мы бензин, ну это только написано:

бензин, а это оказалось ракетное топливо. (Здесь, под Свободным, наш

новый космодром, заместо Байконура; туда и везли.) И мне с пацаном

надо было между этих бочек на платформе сидеть, а мы сюда сели в паровоз,

едем, стемнело уже. Вдруг как рванст! Загорелось, потом бочки эти

лопаться начали, аж крышки вылетали. Помощник машиниста побежал, хотел

расцепить вагоны, да тут рвануло ещс, обгорел немного. Будем проезжать

это место - понюхаете, до сих пор воняет. Два человека погибли.  Одного

ещс можно было спасти, это пожарный был, он без респиратора тушил

этот пожар. Запросили вертолст, в больницу чтоб его в нормальную,

в Благовещенск. Но вертолст не прилетел: топлива, мол, нет. Повезли

его на тепловозе сюда, в Урушу, он и умер. Пятеро детей осталось.  Так

вот, а часа через два после взрыва начальство Благовещенское прилетает,

у них-то топливо всегда есть. А через два дня второй умер, крановщик

(с восстановительного поезда), он тот завал расчищал.

А про нас-то тогда и забыли. 41 час рабочего времени у нас вышел,

без еды, без всего, а потом ещс 20 километров пешком, с автоматами,

до ближайшего посслка. Еле дошли. И то хорошо, что живы остались,

мы должны были со всеми бочками сгореть.

Так вот, а потом ещс две аварии, на том же месте буквально, перед

мостом. Ну, там следствие сразу, сперва говорили - диверсия, потом

- путейщики виноваты, потом - контактники, потом нашли козла

отпущения: сказали, виноват какой-то обходчик, судят его сейчас. А

здесь дорога кривая, насыпана на вечной мерзлоте, всс перекашивает,

да и посмотри, какие серпантины выделываем.

А потом мы это топливо на экспертизу возили - три бутылки нам

дали, мы и решили - как оно горит - посмотреть. Налили на

асфальт, сперва - плохо зажигается, а потом как рванст!

- ...Раньше машинист был сам себе хозяин. Едет, хоп - звери,

остановился, пострелял, медведя, волка, положил себе в кабину, дальше

поехал. Теперь совсем не так, всс записывается, где какая скорость,

потом на станции могут проверить: почему, мол, остановился? Да и дичи

меньше стало.

 ДЕНЬ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКА

Наконец, приехали в Урушу. Была уже ночь: поезд всю дорогу старался

выдерживать скорость 15-20 км/час, опасаясь "заколдованного"

аварийного участка. Машинист посоветовал нам в железнодорожной столовой

поесть бесплатно: мол, скажите, что вы путешественники, накормят без

проблем. Просить бесплатно мы постеснялись, тем более у нас была ещс

сгущснка и вторая буханка хлеба из Ерофея Павловича; зато мы выпили

десять стаканов чая на двоих. Стакан чая стоил всего 52 рубля -

в 30 раз дешевле, чем жетон московского или питерского метро.

На вокзале ст.Уруша было пусто и холодно. Два или три человека коротали

там ночь. Страна неумолимо вступала в праздничный день - 4 августа

- День Железнодорожника.

Этим-то фактором я и задумал воспользоваться для осуществления дальнейшего

бесплатного проезда. Нам предстоял последний пригородный поезд -

Уруша-Сковородино, - а бич-вагона в нсм не предусмотрено.

Я отправился по посслку в поисках чего-либо цветущего. Нашсл только

клевер и колоски, но и этого было достаточно. Было сформировано два

микробукета цветов на десять каждый. На вокзале я аккуратно подрезал

и обвязал травинкой каждый букет, один положил за пазуху, а другой

оставил снаружи.

В поезде было два вагона, следовательно, две проводницы. Кто постарше

- будет, значит, главная; с нес и надо начинать, подарить ей букетик

и поздравить с Днсм железнодорожника. Ну, а если старшая не пустит,

то достану букетик для второй. Ну, а если вторая не пустит, то машинист

тепловоза пустит нас, вероятно, и без букетика.

Наступало утро, и пригородный поезд из двух вагонов лениво ожидал

своих пассажиров. Билеты проверяли две проводницы: молодая и взрослая.  Я

начал со второй.

- Доброе утро! С Днсм железнодорожника! - начал я издалека,

протягивая букет. - Мы вот путешественники, едем из Москвы в Магадан

при помощи автостопа, с 4-го июля, уже 31 день едем. До Чернышевска

добрались нормально, до Зилово уже дорога недостроена. Ну а здесь,

от Зилово до Сковородино, бездорожье, и машины не ходят. Помогите

добраться до Сковородино, там уже якутский тракт начинается, там быстро

доедем до Якутска, ну и потом на Магадан.

Не дожидаясь ответа, я описал различные явления, с которыми мы встретились

в путешествии, чем окончательно растрогал проводницу. Нас пустили,

мы легли на полки и успешно достигли Сковородино.

  Глава 4

ИЗ РОССИИ -  В ЯКУТИЮ

  СКОВОРОДИНО -  НЕВЕР

Городок Сковородино оказался небольшим, двух-, трсх-, максимум пятиэтажным,

по своему духу ничуть не отличающимся от всех прочих, попадавшихся

нам за эти дни. В 20 км отсюда находится посслок Невер, откуда на

север идст "АЯМ" -  Амуро-Якутская автомагистраль. Следуя

по этому АЯМу, мы рассчитывали к вечеру прибыть в Тынду, где у нас

были адреса, и помыться; а ещс через пару дней попасть в Якутск.

Мы легко нашли "трассу" на Невер -  это была пыльная грунтовка,

идущая вдоль железной дороги. Не успели выйти из города, как остановилась

машина -  маленький двухместный джип с кузовом. Молодой водитель

узнал меня, видев в телевизоре и пригласил нас садиться в кузов. Провсз

он нас километров семь, хотя ему было не по пути. Остановились, мы

вылезли из кузова, водитель из кабины, поговорили; водитель подарил

нам на дорогу несколько длинных огурцов, а мы ему -  книжку "Практика

вольных путешествий". Машина развернулась и поехала в Сковородино,

а мы пошли в Невер пешком, поскольку машин не наблюдалось. Вернее,

их оказалось по 2-3 в час.

Мы шли пешком, по дороге помахивая проходящим машинам и отмахиваясь

от мошки. Вещество от комаров "AUTAN", которым мы пользовались,

хорошо отпугивает комаров, но только комаров; а глупые мошки не успевают

догадаться, что это мы "AUTAN" применили, и лезут в нос, в

глаза, в уши, в рот и другие отверстия. В процессе автостопа невозможно

было удержать взгляд на водителе, поскольку ежесекундно в глаза лезли

сии насекомые. Пришлось на лицо одевать сеточки, а это ухудшает автостоп:

я водителя вижу, а он мос лицо -  нет.

Уже приблизившись к своей цели, поймали "Уазик", который довсз

нас один километр до Невера и провсз нас через половину оного.

  ИЗ НЕВЕРА ПО АЯМУ

Невер был хитрым посслком, протянувшимся на север, вдоль магистрали,

километра на три. Обыкновенные деревенские домики. Перед каждым домом

на улицу выставлены одна-две железные бочки литров на двести каждая.  Колодцы

в этом посслке не предусмотрены, воду развозят машинами.

Пройдя пешком до конца посслка, мы остановились, ожидая машин. На

север уходила 1200-километровая трасса Невер-Якутск, трасса общесоюзного

значения, представлявшая собой пыльную грунтовку. Вскоре появился

местный грузовик, мы застопили его и поехали в кузове.

Поездка по якутскому тракту в кузове грузовика напоминала езду в бомбовом

отсеке самолста. (Мы не летали в бомбовом отсеке самолста, но трясло

и подкидывало очень сильно.) Подпрыгивая в кузове, мы размышляли о

том, достигнем ли мы к вечеру Тынды. Дорога отнюдь не предрасполагала

к быстрой езде. Недаром АЯМ назывался прежде "верблюжий тракт".  Когда,

в начале XX века строилась эта дорога, грузы на золотые прииски доставляли

при помощи верблюдов. Да и теперь машинам на этой раздолбанной дороге

явно не место.

Наконец, нас высадили у стелы "Тындинский район" (Невер относится

к Сковородинскому району), и машина свернула куда-то в лес.

У этой стелы мы провели часа полтора. Проехало всего несколько машин,

причсм каждая поднимала за собой тучу пыли. Наконец, в кузове другого

грузовика мы достигли Соловьсвска -  посслка, которому, судя по

въездному плакату, недавно исполнилось 130 лет.

За 130 лет в Соловьсвске машин образовалось не очень много. Нам посоветовали

договариваться с неким джипом, который якобы шсл на Якутск. Мы встретили

джип на бензоколонке. В нсм содержалось двое загорелых якутов, которые

не имели денег и пытались купить бензин на 1200 км бесплатно или в

долг. Это им не удалось, и, за отсутствием бензина, они и нас не взяли.  Затем

якуты принялись ездить по посслку (видимо, одалживать бензин), а мы

вышли из посслка и стояли на трассе. Машины проходили редко, раза

два в час, и нас брать не хотели. Заскучав, мы пошли пешком, выбирая

место для ночсвки, и выбрали его не очень удачно.

Выбранное место находилось на склоне оврага среди леса-бурелома. Отчего

мы выбрали это место, -  не помню. Это было самое поганое место

для ночсвки. Комары и особенно мошки нас кусали чрезвычайно интенсивно.  Река,

на берегу которой мы мыслили себя находящимися, оказалась ещс метрах

в ста ниже по склону; спуститься к ней и подняться затем вверх заняло

у меня около получаса, вода в реке оказалась мутная и грязная.  (Причину

этой мутности мы узнали позже -  это старатели перелопатили почти

все реки в этом районе, моя золото.) Наконец приготовили чай на примусе

и уснули, недовольные.

Утром ещс и дождь начался. Злеющие и мокреющие, мы собрали палатку

и выскочили на грязную, пустынную трассу.

  * * *

Иногда я удивляюсь спокойствию своего напарника. Вообще, я человек

нервный, и в подобных случаях начинаю ворчать, злиться и иными способами

проявлять недовольство. Андрей всс переносит спокойнее, хотя, я думаю,

ему так же мокро, как и мне.

Восток делает людей ругливее. Порой и сейчас, спустя три месяца, в

Москве, поскользнувшись на ровном месте, я обругаю гололсд и окружающие

явления, и только потом вспоминаю, что я не на востоке. Андрей же,

однако, даже не ругается, за что ему и спасибо.

Иногда, в холодных климатических условиях, чтобы найти выход скопившейся

энергии, я провоцирую небольшую потасовку, стараясь поколотить Андрея,

на что он отвечает мне тем же. А вот серьсзных конфликтов за два с

половиной месяца у нас ни разу не было. Думаю, что с Андреем мне крупно

повезло.

  У СТАРАТЕЛЕЙ

К счастью, всего через час нас подобрал проезжавший на "Уазике"

начальник артели старателей (уже седеющий, но бороды не имеющий мужчина

лет 55-ти) и повсз нас к себе в артель -  он хотел нас накормить.

Артель располагалась не на самой трассе, а в стороне от нес. Свернув,

минут двадцать мы ехали по тряской узкой грунтовке в коридоре густого

леса (ветки прямо нависали над нами, и двум машинам было бы не разъехаться)

и слушали воспоминания водителя о жизни. Он сказал, что видел нас

на трассе ещс накануне, в районе Невера, но не мог взять, так как

всз золото. Ну, а сейчас -  пожалуйста.

-  В первый год, когда я приехал на Север, работал я в Якутии,

в N-ском районе. И вот, я ещс непривычный был, а зимой как прихлопнуло

-  семьдесят градусов мороза! Одно хорошо, ветра нет. И вот живут

же! А в апреле уже распогодилось, до -40 днсм было, и ветра никакого.  Так

во дворе можно было по пояс голым ходить: солнце, и снег повсюду,

отсвечивает, ярко так, слепит аж. Ходить можно, но только в тень зайдсшь,

сразу, как ошпаренный, выскочишь: сорок градусов мороза! И вот, загорел

весь, к маю. Друзья приехали, удивляются: где это ты так загорел?

Я ехал и думал: не преувеличивает ли водитель? И про себя решил, что

если и преувеличивает, то немного. Я читал, что -70 (и ниже) в Якутии

бывает, но редко, ну а -60, -62, особенно в Оймяконском районе, бывает

каждый год. Неожиданно было лишь явление загорания при столь низкой

температуре, но проверить слова сии мы не могли.

Узнали мы также, что в этом районе золото моют уже больше ста лет,

многократно перемывая одну и ту же породу. Техника улучшается, и те

отвалы, где содержание золота казалось низким (нерентабельно было

перемывать), -  с улучшением техники перелопачивают ещс раз, потом

ещс, и ещс... Поэтому здесь все речушки мутные. Узнали, что каждая

артель переползает с места на место, и, если ехать далеко, все избушки

и постройки бросают. Дешевле новые построить, чем старые разбирать

и перевозить по бездорожью.

А вот и приехали в артель. Проскочив запрещающий знак ("STOP!

ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА!") и переехав вброд мелкую речушку, оказались на

месте. Шсл дождь, было довольно прохладно, даже мошка куда-то попряталась.

Посреди леса, на берегу речки, стояло несколько деревянных домиков:

столовая, ещс два жилых дома и туалет. В столовую и привсл нас водитель,

оказавшийся начальником артели, сказал повару: "Накорми мужиков!"

и уехал по делам, пообещав заехать через часик и вернуть нас на трассу.  В

столовой было тепло, полутемно, стояли две деревянные лавки и деревянный

длинный стол, пахло едой, которая варилась в этом же помещении. На

огне большой печи стояла большая кастрюля с супом (газовых, и, тем

более, электрических плит там не было). В столовой, кроме нас, было

только два человека: повар и один питающийся. Люди казались загорелыми

из-за отсутствия освещения. Повар мягко ругал питающегося, за то,

что он только и делает, что питается, а последний, насыпая в кружку

с чаем сахар из огромной миски, отвечал, что он работает тоже вполне

усердно.

Нас накормили супом, хлебом, чаем и дали еду в дорогу -  в "северном"

ассортименте: четыре больших пачки чая, штук пятнадцать коробков спичек,

хлеб и консервы. От сигарет мы отказались. Сам процесс добычи золота

мы не видели и не просились его смотреть, предполагая, что раз не

показывают -  значит, секрет. Выпив (на двоих) восемь кружек чая,

мы сели на крыльце дожидаться появления начальника.

Вскоре начальник появился, посадил нас в свой "Уазик" и отвсз

на трассу, а сам поехал назад, в Невер.

  НА ТЫНДУ!

...Дорога на север, о которой наш предшественник, мудрый Пожидаев,

написал в письме: "До Якутска пролетишь со свистом", - 

не соответствовала нашим мечтам о ней. Так как в Новосибирске я забыл

свою штормовку, от дождя пришлось заворачиваться в тент. Машин было

мало, они не всегда останавливались, а некоторые, даже остановившись,

искали повод отказать непрезентабельным путешественникам. Мы надеялись

застопить хоть какой автобус, но и автобусов не было. Пообедали (спасибо

старателям за вкусную еду!), но скорости это не прибавило. За семь

часов стояния на трассе мы сменили две машины и проехали... километра

три.

Только когда уже мы начали помышлять о ночлеге, нас подобрал огромный

грузовик двадцатилетней давности, с немолодым уже, непрерывно курящим

водителем.

Водитель грузовика нещадно ругал Б.Н.Ельцина. Б.Н., по его словам,

провинился в том, что присвоил всю зарплату всего региона за последние

полгода. Действительно, многие люди на востоке жаловались, что зарплату

им не платят полгода и больше, выплачивают только авансы -  небольшие

суммы, а некоторым и их не выплачивают, и целые посслки живут "в

кредит" -  покупая продукты в магазинах в долг. Также Б.Н.  не

заплатил старателям ещс за прошлый сезон, золото, мол, сдают, а им

и за прошлый год не уплачено.

-  А не могут ли они это золото продать? -  спросил я.

-  А кому его продашь? Американцам, что ли? -  мрачно отозвался

водитель. Почему нельзя продавать золото американцам, мы так и не

узнали.

Проехали посслок Джелтулак. На современной карте он обозначен как

нежилой. На вид это два дома, с неявными следами жизни, посреди густого,

многолетнего леса. Старая автобусная остановка. Остатки каких-то строений.

И лес, лес, лес...

А лет тридцать назад, рассказал водитель, Джелтулак был крупным посслком,

со всей инфраструктурой: почта, сбербанк, автовокзал, суд... Потом

(с ростом Тынды) Джелтулак потерял свос значение, захирел, загнулся,

наконец люди вообще покинули его, и лес пожрал место, где он находился.

Подъезжаем к Тынде. По обочинам дороги стоят... корейцы. При виде

проезжающей машины они вожделенно протягивали к нам руки. В руках

они держали банки или всдра с какими-то тсмно-синими ягодками. Оказалось,

что в Амурской области очень много корейцев, приехавших сюда на заработки

-  на лесоповал. По словам водителя, на эту работу ни одного русского

не заманишь. Живут корейцы "в скотских условиях". А так как

в последнее время им, как и всем, не платят зарплату, они в свободное

от работы время собирают и продают ягоду-голубику.

Перед Тындой начался асфальт. Пошли естественные придатки большого

города -  дачи и огороды. Машин стало заметно больше.

Наконец, мы выгрузились в самом центре города Тынды, столицы великого

БАМа.

  ТЫНДА

Тында была тем вожделенным городом, в котором мы предполагали помыться.

Покидая Москву, мы получили несколько тындинских адресов и телефонов.

Зашли на почтамт; там, о радость, был городской телефон. (Обычно найти

городской телефон в небольших городах -  серьсзная проблема.) Нас

согласилась принять некая, неизвестная нам доселе, Оля Краснопсрова.

Необходимо было послать телеграмму домой, в Москву. Покидая столицу,

я предполагал, что смогу вернуться домой к 20, максимум к 24 августа.  Но

на востоке скорости нашего передвижения оказались непредвиденно малыми:

мы прибыли в Тынду только вечером 5 августа. Если возвращаться к 24

августа, то уже пора ехать домой, причсм довольно быстро. Мы уже информировали

о нашей небольшой скорости передвижения, послав телеграмму из Зилово;

а здесь, на АЯМе, мы ползли ещс медленнее.

@TLG = ЕДЕМ МЕДЛЕННО БЛАГОСЛОВИТЕ ЗАДЕРЖАТЬСЯ 10 СЕНТЯБРЯ ЗДОРОВЫ

ЗАВТРА ПОЗВОНЮ ВПИСКУ НАШЛИ=АНТОН-

Я всегда пишу телеграммы печатными буквами, чтобы было понятно; но

здесь девушка-телеграфистка не могла разобрать слово "ВПИСКА".  "Что

это за слово? Вли... Впи...?" -  спросила она. Я пояснил.  Андрей

тоже послал телеграмму.

Телеграммы отправились в Москву, а мы отправились на вли... впи...

вписку.

  НА ВПИСКЕ

Оля, хотя нас никогда до этого не знала, прямо обрушила на нас свою

доброту. Мало того, что она нас накормила и снабдила сахаром и иными

продуктами, -  она нам ещс подарила большой полиэтилен в качестве

тента для палатки (наш, новосибирский, тент уже проявил свою бесполезность

-  он протекал) и куртку, так как свою штормовку я забыл более

4000 километров назад. Весь вечер мы мылись, стирали шмотки в стиральной

машине и пили чай с майонезом.

Оля когда-то жила в Москве, но переселилась в Тынду во время Великого

Строительства БАМа. Собственно, почти все жители Тынды когда-то приехали

из Москвы. Оля тоже была связана с туризмом, и мы, ожидая, пока вещи

стираются в машине, читали разные путешественнические книжки, а также

книжки про Амурскую область и БАМ, которых в доме было очень много.

Наконец, всс было выстирано, и мы легли спать.

  * * *

Утром отправились смотреть Тынду.

Тында -  современный город, с широкими улицами и высокими домами,

выглядит куда современнее городов-деревень Чернышевска, Зилово, Могочи...

Многоэтажные дома, автобусы, магазины, огромный вокзал -  столица

БАМа-таки. Правда, сейчас ходили слухи, что Управление БАМа, находящееся

в Тынде, скоро расформируют, и передадут разные участки Байкало-Амурской

железной дороги Иркутску, Чите и Хабаровску. Но пока это были только

слухи, и Тында была ещс полноправной столицей своего королевства - 

БАМа.

Музей БАМа был закрыт. На дверях висела записка: "СМОТРЕЛЬ СЕЙЧАС

ПРИДрТ". Посмеявшись над запиской, мы ес присвоили и сели дожидаться

появления "смотреля". "Смотрелями" оказались две девушки

послешкольного возраста, которые долго старались вытрясти из нас 2000

рублей, а мы соглашались только на 1000. Наконец, сторговавшись, осмотрели

музей.

Бродили по городу. В Тынде редко встретишь человека 60-ти или 70-ти

лет. Все -  молодые или умеренно молодые, как правило, приехали

сюда в годы "комсомольской юности", когда интенсивно строился

БАМ.

Вечером я позвонил родителям в Москву. Родители вскоре, через 20 дней,

уезжали в Крым, и они согласились с моим отсутствием ещс некоторое

время. Это было весьма хорошо. Андрей, заранее предупредивший своих

о том, что вернстся в конце августа или начале сентября, пока мог

не беспокоиться.

  ВЪЕЗЖАЕМ В СУВЕРЕННУЮ ЯКУТИЮ

Утром 7 августа мы, попрощавшись с гостеприимной тстей Олей, покинули

столицу БАМа.

"До Якутска пролетишь со свистом", хм-хм, -  вновь вспоминали

мы слова великого мудреца А.Пожидаева, выходя на пустынную дорогу,

уходившую от Тынды на север.

Вскоре мы (и впрямь со свистом) пролетели аж километра четыре в какой-то

будке на колссах, двигавшейся в местный маленький аэропортик.

От поворота на аэропортик нас подобрали связисты (это был "Рафик"

с четырьмя весслыми мужиками) и провезли нас километров сто, до самой

границы с Якутией. Граница была отмечена неказистой, покосившейся

стелой, дорога была грунтовая, машин мало, шсл дождь -  в общем,

Якутия. Связисты свернули куда-то в лес.

От Москвы до Магадана, вдоль некоторых трасс, с интервалом 20 км,

стоят небольшие будки, напоминающие погреба: земляная насыпь, а в

ней -  дверь. Но это не погреба. Здесь проходит стратегический

кабель связи, и связисты периодически совершают объезды этих будок

для его проверки. Кабель проходит по глухим местам, но объезды совершаются

даже на Колымском тракте, о чсм будет рассказано дальше. Ещс в каждом

большом посслке, через 100-200 км, стоит "Дом связи", в котором

живут и работают связисты, они и совершают объезды своего участка.  Кое-где

и трасса с годами стала почти непроезжая, и посслки стали нежилыми,

но "Дом связи", как оплот цивилизации, стоит вечно среди полуразрушенных

домов, и связисты на машине, проезжая на машинах вброд реки, погружаясь

в воду по самые стскла, совершают объезды, -  и не дают трассе

погибнуть, а посслкам исчезнуть с карты.

Как осуществляют объезды на участке Чернышевск -  Сковородино,

я не знаю. Возможно, будки там стоят вдоль железной дороги.

В Европейской России я не замечал этих будок, потому что одна будка

на 20 км -  это не так уж много. Ну а здесь, на востоке, будки

попадались с завидной регулярностью.

Итак, связисты свернули в лес, а мы стояли и строили запруды на ручейках,

текущих вдоль дороги. Андрею быстро надоело это занятие, а я возвсл

довольно приличную плотину и увеличил бы ес ещс больше, но тут неожиданно

появился автобус и подобрал нас. Никакого разговора о деньгах, естественно,

не возникло.

Этот маленький автобус ехал довольно далеко -  в Нерюнгри, первый

по трассе якутский город. В нем сидело человек пятнадцать с большим

количеством тюков, сумок и малолетних детей. Мы сидели и "заговаривали

зубы" водителю рассказами о нашем путешествии.

-  А у вас, ребята, с документами все в порядке? -  неожиданно

спросил водитель. -  А то сейчас будет таможня, перед Беркакитом,

там могут не пропустить, если нет приглашения, -  предупредил он.

Мы очень удивились: таможня, приглашения, что -  Якутия успела

отделиться от России? Ну что ж -  приключения для того и существуют,

чтобы на них нарываться. Подъехали к таможне.

Внешне якутская таможня в районе Беркакита представляет собой большой

пост ГАИ со шлагбаумами и большим количеством милиции. Подъезжаем

к шлагбауму, автобус останавливается, в него заходит милиционер.

-  Так, документы ваши. Так, приглашение сюда, пожалуйста. Как

-  нет?? С вещами на выход.

И мы с Андреем, сопровождаемые сочувственными взглядами пассажиров,

выходим из автобуса. Вслед за нами выводят ещс двух людей украинского

происхождения. Нас ведут в небольшую милицейскую будку. Тем временем

открывается шлагбаум, автобус проезжает вглубь территории независимой

Якутии и останавливается метрах в пятидесяти за таможней -  поджидать

невезучих.

Нам объяснили, что для посещения Республики Саха (тем, у кого нет

якутской прописки) нужно иметь оформленное специальным образом приглашение

-  от предприятия, куда ты направляешься, или от частного лица.  Не

имеющие приглашения "иностранцы" должны быть оштрафованы более

чем на 300 тыс.руб.

Однако, мы отмазались от штрафа, ссылаясь на то, что: а) мы не знали,

б) мы вообще не в Якутию, а в Магадан едем, а Якутия чисто транзитом,

и задерживаться мы не собираемся, в) денег на штраф мы не имеем и

вообще едем бесплатно, автостопом, г) вообще мы путешественники. Нас

долго слушали и отпустили, а украинцев оштрафовали -  как им объяснили,

"за неуважение к Президенту Республики Саха".

Мы вошли в автобус, вновь сопровождаемые сочувственными взглядами

"легальных" пассажиров, и поехали дальше. "Визовый режим"

Якутии причиняет массу неудобств россиянам. Например, раньше жители

Тынды летали на Большую землю из аэропорта Нерюнгри (200 км от Тынды),

так как в Нерюнгри большой аэропорт, а в Тынде только местный. Но

теперь Нерюнгри -  Якутия, и туда, как мы узнали, теперь так просто

не съездишь.  Также нам рассказывали, что иногда учиняют досмотр вещей,

которые везут через таможню, и тоже штрафуют. Мы очень удивились таким

порядкам.

  ПУТЕШЕСТВЕННИКАМ НА ЗАМЕТКУ

...Месяца два спустя, уже вернувшись в Москву, я рассказал об этом

казусе своему газетному начальнику г-ну Минделевичу. Мы направили

официальные запросы в Прокуратуру Республики Саха (Якутия) и в местное

МВД о причине таких ограничений. И вот что нам ответили:

Министерство внутренних дел:

  "... в целях обеспечения пограничной зоны, защиты экономических

и экологических интересов, предупреждения бесконтрольного вывоза ценных

минералов, сырья и других природных ресурсов, являющихся народным

достоянием, постановлением Верховного Совета Республики Саха (Якутия)

N 1059-XII от 26 июня 1992 года...  установлен особый режим въезда,

регистрации и пребывания в 11 районах Якутии, таких как: Анабарский,

Аллаиховский, Алданский, Булунский,Мирнинский, Нерюнгринский, Нижнеколымский,

Оймяконский, Томпонский, Усть-Майский и Усть-Янский.

  Для въезда в район с особым режимом граждане, не являющиеся

жителями республики, обязаны иметь на руках пропуск на въезд в район

особого режима...

  Начальник паспортно-визовой службы МВД Республики Саха (Якутия)

@PODP = В.Д.Григорьев."

Для справки: общая площадь "закрытых" районов -  1,33 миллиона

квадратных километров! Это превышает площадь Норвегии, Швеции, Дании,

Исландии и Финляндии, вместе взятых! "Закрыто" всс северное

побережье, а также вся юго-восточная часть Якутии.

А вот что пишет Прокуратура Республики Саха (Якутия):

  "На Ваш запрос сообщаем, что Указом Президента Республики

Саха (Якутия) N 806 27 мая 1994 года "О порядке въезда, регистрации

и временного проживания на территории Республики Саха (Якутия) иностранцев,

лиц без гражданства и граждан стран СНГ", ... в республике установлен

единый порядок въезда и пребывания указанной категории граждан...

  Въезд иностранных граждан, лиц без гражданства и граждан

стран СНГ на территорию Республики Саха для временного пребывания

осуществляется по действительным паспортам или другим документам,

удостоверяющим личность, при наличии приглашения...

  Кроме этого, постановлением бывшего Верховного Совета республики,

в 11 районах за нарушение порядка пребывания предусмотрены штрафные

санкции на граждан РФ и др. в размере до 15-кр. минимальной оплаты

труда...

  Правомерность ограничения свободы передвижения граждан на

территории РС (Я) на основе данного постановления нами ставится под

сомнение, и поэтому в свос время (в мае 1993 г) явилось предметом

разбирательства Конституционного Суда РС (Я). Однако, решением КС

РС (Я) установление особого режима въезда в отдельные районы республики

<B>не признано ограничением<D> свободы передвижения, а <B>правовым

механизмом<D> реализации этого права...

  В настоящее время нами изучаются и обобщаются немногочисленные

обращения граждан по поводу применения Указа Президента и Постановления

Верховного Совета республики с последующим представлением выводов

на рассмотрение издавших их органов или судебной инстанции.

  Прокурор Республики Саха (Якутия)

@PODP = Н.Е.Полятинский."

Вот как! Пропускной режим -  это не ограничение свободы передвижения,

а лишь способ реализации права на эту свободу передвижения! Ух!

  НА СЕВЕР

Вскоре автобус свернул на Нерюнгри, а мы опять оказались на трассе.

Теперь мы, оказывается, в другой стране! И при этом не оштрафованы.

Нерюнгри -  второй по величине город Якутии, в нсм живст аж 80

тысяч человек. Добывают там уголь. Вокруг Нерюнгри расположено ещс

несколько посслков (Беркакит -  станция, где грузы с железной дороги

перегружают на трассу АЯМа; Серебряный Бор -  зона отдыха, и другие).  Ни

в один из посслков мы не заезжали, ибо они находятся в стороне от

трассы.

Район Нерюнгри характерен очень большим количеством местных машин.

Небольшой участок, километров по двадцать на север и на юг от Нерюнгри,

заасфальтирован, и кое-где машин было не меньше, чем на крупнейших

подмосковных магистралях! Каждую минуту появлялось штук по двадцать.

Правда, этот кайф длился недолго: поворот на Серебряный Бор (называемый

местными Сыр-Бор) "съедал" добрую половину этих машин, а на

ближайших километрах, вплоть до городка Чульман, рассеивалась вторая

половина. Сменив несколько машин, мы доехали до Чульмана.

Чульман был небольшим посслком пятиэтажек, и машин он почти не порождал.

Повсюду красовались праздничные плакаты: "Чульману -  70 лет!

1926- 1996!" Мысленно поздравив чульманцев с величайшим юбилеем,

мы сели в местный автобус и поползли через весь посслок.

Простояв под дождсм на выезде из Чульмана часа два, мы уже успели

основательно подмокнуть (машин было мало, и подбирать нас они не хотели).

Оптимизма нам прибавил автобус -  он подвсз нас ещс километров

на семьдесят. Денег, естественно, не попросил, как всякий уважающий

себя автобус.

Так мы оказались в местечке Хатыми. Шсл дождь. Машин было мало. Наступал

вечер.

Вдруг остановился "Камаз". -  Добрый день! Можно с вами

сколько-нибудь проехать по трассе?

-  А куда? Я, вообще-то, скоро спать становлюсь, -  отвечал

пожилой, уже седой, водитель.

-  Мы, вообще, из Москвы в Магадан автостопом едем. Но нам хоть

сколько-нибудь проехать -  хоть до Алдана, или до Нимныра.

-  До Алдана, ха-ха-ха. До Нимныра, может, сегодня и доедем. Я-то

на Якутск, ну а ночью я вас куда дену? Один-то ещс поместится, в кабине

может спать, а второй?

-  О, мы народ привыкший, у нас палатка, спальники и всс оборудование

для сна, ночью мы вас стеснять не будем! -  успокоили мы водителя.

Звали его, как вскоре выяснилось, дядя Юра.

И мы поехали. С этим "Камазом" нам предстояло ехать до позднего

вечера, и потом другой день до вечера, и потом третий. Дорога на Якутск

так раздолбана, что 900 км от Беркакита до Якутска гружсная машина

идст не меньше трсх дней!

Кузов 20-тонного "Камаза" был заполнен картонными коробками.  В

этих коробках находились банки с краской, коробки с антикомаринными

баллончиками и другие объекты бытовой химии. Все три дня, пока мы

добирались до Якутска, шсл дождь, и коробки размокли. На каждой стоянке

дядя Юра, нехорошо ругаясь, выгребал горстями очередную партию баллончиков

и баночек, высыпавшихся из размокших коробок, и закидывал их в кабину.

Размокали также и рюкзаки (мы их поместили в кузов), но мы на это

не обращали внимания. Хорошо хоть, мы не мокрые.

-  Шеф, тоже мне, даст. Ну, сказал бы -  взять тент. А я что,

знал, что будут такие коробки? Ну теперь всс, помокнут они все.

  С ВОДИТЕЛЯМИ ЯКУТИИ

Наш водитель, дядя Юра, был своеобразным ветераном -  он работал

на Севере уже более тридцати лет. Соответственно, он вспоминал те

далские, кажущиеся золотыми (некоторым) времена, когда и машины останавливались,

подбирая попутчиков, и зарплату платили вовремя, и в армию молодые

шли с охотой, а не наоборот. Но не был он в обиде и на новые, теперешние

времена. То, что многим в регионе не платят зарплату, дядю Юру не

затронуло, -  он зарабатывал перевозкой грузов и был вполне доволен

этим. В советское время, как мы поняли, дядя Юра был начальником автопредприятия,

и половина водителей-дальнобойщиков, встречаемых нами на стоянках,

были его дальние или ближние знакомые, а вторая половина, хоть и не

были лично знакомы, но имели с ним каких-либо общих друзей.

Это был, наверное, рекордный "Камаз" по длительности нашей

езды с ним. 650 километров мы ехали более двух суток. Водитель особо

и не гнал -  на АЯМе, если "Камаз" проезжает более 300

км в день, на водителя смотрят с сожалением: "Ну зачем так гонит!  здоровье

дороже!" Дорога плохая, раздолбанная грунтовка, и кое-где невозможно

даже 20 км в час ехать. Мы поднимались на перевалы, и в процессе подъсма

казалось, что быстрее будет идти пешком.

Пока поднимались на перевал, мы с Андреем увидели большое белое пятно

на склоне одной из гор. Горы, покрытые лесом, были зелсными, и пятно

как-то выделялось.

-  А это что такое? -  заинтересовались мы.

-  Наледь, она никогда не тает, -  спокойно отвечал дядя Юра.

Не тает! Мы были весьма удивлены. Лето ведь! 7 августа! Мы только

въехали в Якутию -  и уже такое! А что же будет дальше, на Колыме?

Проехали две деревни: Малый Нимныр (нежилой) и Большой Нимныр (вымирающий).  Это

были крошечные посслки. Когда-то там были придорожные гостиницы для

водителей, автозаправки, столовые, а теперь всс это разрушилось.  Посслки

и сами опустели.

Наконец, воздух наполнился сумерками, и мы остановились. Это был перевал

Дунькин Пуп. "Стоянки" на АЯМе -  это просто площадки земли,

безо всяких кафе-шашлыков-милиционеров, как у нас под Москвой. Но

здесь, как оказалось, водители весьма приспособлены к автономной жизни.  У

дяди Юры в кабине стоял большой деревянный ящик с едой, и когда мы

предлагали достать и свою еду, водитель не соглашался, говоря: нет,

не надо, у нас столько еды, мы завтра-послезавтра уже дома, а вам

ещс ехать и ехать. На этой же площадке уже стояли и другие большегрузные

машины, три или четыре. Дядя Юра вышел, и оказалось, что со всеми

он знаком. Водители объединяли имеющиеся у них продукты: хлеб, рыбу,

колбасу, китайскую растворимую лапшу, водку; залезли в будку (одна

из машин везла сзади небольшую будку на колссах, в ней были сиденья

и большой ящик в качестве стола), разожгли большой мощный примус и

сварили вкусный суп. Нас тоже позвали, и, слегка удивившись на масштабы

нашего путешествия, накормили от души.

Водку пили отдельно. Пили все (кроме нас с Андреем). Через питие все

стали разговорчивыми, потекли различные истории. Один рассказал, как

недавно перегонял машину "Урал" из Читы в Якутск своим ходом.  ("Своим

ходом??" -  изумились другие водители, а особенно мы с Андреем.)

От Амазара до Сковородино были тяжслые участки -  так, за один

день он проехал всего 500 метров. Ехал по болоту, подкладывая ветки

под колсса, жерди, брсвна. И то проехать ему удалось лишь потому,

что готовился какой-то автопробег, и на многих болотах уже был подготовлен

деревянный настил. А на другом участке вообще дороги не было, только

можно было свернуть на стратегическую дорогу, идущую вдоль гос.границы.  Пограничники

за деньги (миллион рублей за машину) пропустили его, причсм ночью,

по своей приграничной бетонке, а поутру он уже преодолел самый бездорожный

участок и выехал, как я понял, к Сковородино.

Водитель этот больше не желал никогда ехать по той дороге.

Другой водитель рассказывал, как его на целый день задержали на таможне

в Беркаките. Оказывается, таможня появилась почти год назад и с тех

пор принесла массу неудобств всем людям.

Также водители рассказывали рыбацкие и охотничьи истории, которые

не имеют значения для нашего повествования. Все водители люди добрые,

хотя и пьют, курят, и матерятся. Но нас удивил не мат, а жизнь водителей:

в Европейской России каждый сидит в своей кабине и кушает свос.

Мы отправились спать. Ночевали мы так -  водитель и Андрей в кабине,

я -  снаружи, на земле, запрятавшись в два спальника и завернувшись

в плснку. Андрей меня запаковал, как бандероль. Холодно не было.

  * * *

Утром встали довольно поздно. Андрей проснулся, вылез из кабины и

распаковал меня. Был неожиданно солнечный день. Мы вытащили грязные,

мокрые рюкзаки из кузова и разложили вещи на просушку. Дядя Юра спал

в кабине, видимо, выпив слишком много.

Наконец, проснулся и он. Все прочие водители уже уехали со стоянки.

"Ох, ...!" -  произнсс он, глядя на высоко поднявшееся

солнце в безоблачном небе. Мы с Андреем достали примус и подготовили

еду. Также сделали маленькую чашечку горячей воды для бритья дяди

Юры. Многие водители хотя и ездят долгими днями, а порой и неделями,

следят за своим внешним видом. Дядя Юра ежедневно брился, а также

стеснялся садиться за руль без рубашки: "что обо мне подумают?"

Хотя день был жарким, водитель одел рубашку, только что галстука не

нацепил.

Происходила подготовка машины к рабочему дню: переливание топлива

из запасного бака в основной (все "Камазы", "Уралы"

на Севере имеют, как минимум, один большой запасной топливный бак,

приделываемый сзади кабины: заправок практически нет) и смена колсс.  АЯМ

дорого обходится машинам, едущим по нему: машины лишаются одного-двух

колсс в день, и поэтому справа-слева вдоль дороги, на тысячу километров

с юга на север, валяются колсса, колсса, колсса, колсса, через каждые

сто метров, пятьдесят метров, а на стоянках -  многочисленно. Если

придумать, как утилизовать колсса, можно сделать большие деньги. Пока

же их используют только зимой чисто для тепла -  поджигают старое

колесо, пока прикрепляют новое.

Насколько я помню, валяются именно колсса, хотя бывают и просто покрышки;

часто водитель не утруждает себя заменой покрышки и накачкой шины,

а меняет всс сразу.

  * * *

Места, по которым мы ехали, были чрезвычайно глухими. По сто километров

не было никаких -  никаких!! -  населснных пунктов. Названия

рек, посслков были как русскими, так и якутскими. Река рнньс. Река

Улуу. До Алдана, если ехать из Тынды, почти параллельно трассе существует

железная дорога. Пассажирского движения на Алдан нет, только рабочее.  После

Алдана никакой железной дороги нет, только железнодорожные мосты через

реки заблаговременно поставлены ещс на сто километров, чуть дальше

Томмота. В перспективе будет железная дорога до самого Якутска, но

это весьма не скоро.

В середине дня въехали в якутский город Алдан. Это столица целого

алмазного района. "Алмазный" город был грязным поселением

из налепленных почти друг на друга одно- и пятиэтажных домов. Единственным

признаком его богатства оказался асфальт, который начался в Алдане

и шсл 80 километров аж до самого Томмота. В Томмоте асфальт опять

кончился.

Мы опять въехали в зону дождя, и наши рюкзаки, живущие в кузове, не

только промокали, но ещс и покрывались слоем грязи. Брызги из-под

колсс достигали кузова и заливали все короба с реппелентами, краской,

всс, что в кузове содержалось. За день мы проехали километров 280

и остановились в районе Улуу.

Переночевали уже известным способом -  водитель с Андреем в кабине,

я в спальнике. Утром мы опять сушили вещи, водители угощали нас рыбой,

а дядя Юра менял колсса. Поехали; долго ли, коротко ли, миновали Качикатцы,

и постепенно подошли к Нижнему Бестяху, последнему пункту на АЯМе,

на магистральной трассе общесоюзного значения М56, -  откуда ходит

паром на Якутск.

  ПАРОМ

Несмотря на мои гипотезы, что вот-вот начнстся асфальт, дорога, чем

ближе к Якутску, тем более становилась разбитой.

На исходе дня въехали в Нижний Бестях. Здесь, собственно, трасса М56

заканчивалась. На другом берегу реки Лены находился Якутск, но моста

не было, а был паром. Туда наш "Камаз" и направился.

Река Лена невероятно широкая. Всс поле зрения занимают многочисленные

песчаные острова, поросшие лесом. Острова эти дрейфующие: с одной

стороны их подмывает течение и они постепенно разрушаются, деревья

падают в воду; с другой стороны за каждым островом тянется длинный

шлейф песчаной отмели, на которой ещс ни одного деревца не выросло.  Между

островами -  до нескольких километров чистой воды. Из Бестяха Якутск

не виден из-за расстояния и этих островов. Максимальная ширина Лены,

от правого протока до левого, в некоторых местах достигает 30 км!

А в узких местах она имеет 2 км в ширину.

Пока ожидали парома, Андрей спустился и набрал воды прямо у берега.  На

вкус вода оказалась неважная. Но попробуйте провести подобный опыт

на Москве-реке, или на Волге, например. Там воду и в рот брать опасно.  А

тут нечистый привкус воды легко объяснялся локальным загрязнением

в районе парома.

Паром через Лену представляет собой большую посудину типа баржи. Основную

загрузку составляют грузовики, идущие из Якутска на Беркакит и обратно.

Чтобы грузовики не перевесили один из бортов и не утопили паром, а

также чтобы влезло больше машин зараз, рабочие парома приглашают на

борт в строго определснной последовательности. На пароме ведь трудно

маневрировать, и можно так заехать, что потом не выедешь.

Процесс погрузки парома занял примерно час. Наконец тронулись. С одного

берега на другой паром идет 14 (четырнадцать) километров. Соответственно

велика и цена перевозки. У водителя лежали какие-то квитанции с большими

цифрами. Не удержавшись, я спросил (вообще-то, в процессе автостопа

стараюсь не говорить о деньгах), сколько стоит переправа. Оказалось,

переправа 20-тонного "Камаза" через реку стоила 955 400 рублей!  А

потом неожиданно попросили ещс 50 000. Наш водитель, дядя Юра, дополнительную

сумму платить отказался, и с неохотой нас выпустили с парома.

В Якутске дядя Юра довсз нас до ближайшей автобусной остановки. Мы

попрощались, извлекли из кузова свои рюкзаки и медленно, ещс не до

конца веря реальности, двинулись навстречу подъезжавшему городскому

автобусу. "Камаз" шумно тронулся и скрылся за поворотом. Было

десять часов вечера, 9 августа.

  ЯКУТСК -  ВЗГЛЯД ПЕРВЫЙ

Место, где мы сели на автобус, находилось на окраине Якутска, в бывшей

промышленной зоне. Минут пятнадцать мы проезжали покосившиеся, пустые

и полупустые здания, имевшие вид цехов, ангаров, складов, находящихся

в запустении. Все странные эти постройки, как правило, были обнесены

высокими заборами, тянущимися по обеим сторонам дороги, по которой

мы ехали. В автобусе ехало всего несколько человек.

Наконец, попали в обитаемую часть города. Автобус потихоньку наполнился.

Нам надо было найти центральный телеграф, и мы вышли на главной городской

площади, где он находился.

Центр Якутска, конечно, уступал Москве (или, скажем, Ачинску) по количеству

коммерческих ларьков и реклам, но, тем не менее, чувствовалось, что

мы попали в большой город. Телеграф внешне был закрыт, но мы нашли

"чсрный ход" со двора -  внутри, оказывается, присм телеграмм

идст круглосуточно. Дома родители наверняка беспокоились по причине

нашего долгого молчания. Я обещал телеграфировать каждые два дня,

и всс было нормально, но стоило меня отпустить дальше Тынды - 

"пропал".

@TLG = ТРИ ДНЯ ОДНОМ КАМАЗЕ ЗДОРОВЫ ГУЛЯЕМ ЦЕЛУЮ=АНТОН-

С трудом, вопрошая редких прохожих, но всс же удалось в ночном Якутске

найти ларск и купить хлеб. Цивилизация, в общем.

Довольные, мы отправились искать место для ночлега. Почти в самом

центре города находится дамба, соединяющая берег Лены с одним из многочисленных

островов. Вдоль этой дамбы стояли, то ли на вечной стоянке, то ли

просто на ремонте, небольшие теплоходы. Осмотрев их, мы нашли на одном

из них прекрасное место -  рулевую рубку, кабинку длиной примерно

180 см. и шириной 160 см.

Под покровом ночи мы поднялись на борт теплохода по привязанной кем-то

версвке, залезли в рубку, расстелили коврики и спальники и моментально

уснули.

  УТРО НА ЛЕНЕ-1

Мы проснулись в рулевой рубке теплохода, стоящего около дамбы, в далском

городе Якутске. Была суббота, 10 августа 1996 года. Вместе с нами

в рубке ночевало великое множество мух, которые ночью спали, а с восходом

солнца активизировались.

Солнце было уже высоко. Близко шумели какие-то голоса. Казалось, что

по дамбе ходит много людей и нас сейчас разоблачат. Действительно,

как только я выглянул из рубки, меня заметил загорелый высокий мужик

в чсрном халате, находившийся на соседнем катере.

-  А ну, что это вы там делаете? А ну, марш отсюдова! Чтобы я здесь

вас больше не видел!

Мы стали торопливо собираться и, наконец, с рюкзаками вылезли из рубки.

-  А, вы здесь ночуете? -  удивился мужик. -  Ну, ладно,

ночуйте. Только ничего не трогайте, теплоход сейчас на ремонте, - 

предупредил он.

Но спать нам уже не хотелось. Мы слезли по версвке на песчаный берег,

прошли по дамбе и вышли на покрытый кривыми деревьями песчаный остров.

Там, на реке Лене, мы помылись. Вода была холодной, но сносной. Помывшись,

исхлопав несколько десятков мошек и комаров и написав хвастливые послания

в Москву, мы оделись и пошли гулять по солнечному городу Якутску.

  ЯКУТСК -  ВЗГЛЯД ВТОРОЙ

Автобусы в Якутске бесплатные -  тотальный коммунизм. Мы, впрочем,

с нашей привычкой к безбилетствованию, поняли это не сразу. Однако,

всс остальное в Якутске, начиная от парома и кончая хлебом, стоит

раза в два дороже, чем в центральной России. В социальных исследованиях

Якутск значится как самый дорогой российский город. Килограмм картошки

стоит в два раза больше, чем в Москве стоит килограмм бананов, а невесть

откуда привезснные сюда бананы стоят в тридцать раз дороже, чем в

Москве картошка.

Все большие здания в Якутске стоят на сваях. Иногда эти сваи совсем

короткие -  полметра и ниже, иногда метра два высотой. На сваях

непосредственно стоит подвал, т.е. технический этаж, где содержатся

всякие трубы, коммуникации; потом, на высоте уже двух-трсх метров

над землсй, находится обычный первый этаж, над ним второй и т.д. как

в нормальном доме. Много девятиэтажных домов, наверное, есть и выше.  Но

много и одноэтажных деревянных избушек, старых, видимо -  ещс довоенных.  Сваи

у них не выделяются, но у них своя особенность -  каждая избушка

по периметру утеплена обсыпкой из опилок на нижние венцы. Эти деревянные

ящики (высотой примерно полметра) с опилками и землсй вокруг каждой

избушки смотрелись очень неряшливо.

Городских телефонов-автоматов в Якутске мы не увидели ни одного.

На улицах Якутска нет многочисленных люков и колодцев, как у нас,

в Москве или Питере. Коммуникации проходят в канавах. Эти канавы глубиной

сантиметров семьдесят, обложены и прикрыты цементными плитами, идут

они вдоль всех улиц и тротуаров. Напоминают сточные канавы мелких

русских городов. Обычно часть плит, закрывающих канаву, отсутствует,

и тротуары в странных дырах. В эти дыры некультурные люди бросают

мусор. Часть коммуникаций вообще на земле, это огромные, толщиной

с ногу слона, трубы, завсрнутые в стекловату и обмазанные цементом.  Такие

трубы попадаются и в Москве, но вызывают протесты жителей; здесь же

их так много, что воспринимаются, как должное. Кое-где трубы поднимаются

на столбах, и улицы Якутска проходят под ними, как под воротами.

Сами улицы неровные, идут вверх-вниз. Трамваи и троллейбусы в городе

так и не зародились.

Живут в Якутске русские и якуты, примерно в равной пропорции. Якутская

речь слышится часто, но к русским нет никакой национальной антипатии.

Объявления на заборах (продаю, меняю, предлагаю, утеряна собака...)

все исключительно на русском языке. Единственный заборный текст на

якутском языке была хитроумная листовка за Зюганова. Местные коммунисты,

видимо, решили польстить якутам. Перевода на русский мы не нашли.  (Письменность

у них -  кириллица.) Вывески на магазинах -  все на русском.

В газетных киосках ("САХАПЕЧАТЬ") -  несколько национальных

газет (на русском и не очень) и много интернациональных, типа "Аргументы

и факты". Мы купили свежий номер местной газеты "Республика

Саха".

В Якутске было тепло и солнечно. Ничто не выдавало того, что зимой

здесь будут 50-55-градусные морозы и серые, короткие дни. Якутск находится

несколько севернее Петербурга, на широте Петрозаводска, и серые дни

зимой и белые ночи летом выражены там весьма хорошо. Но к нашему приезду

белые ночи уже кончились.

Плакат на улице:

  УВАЖАЕМЫЕ ПЕШЕХОДЫ!

ПЕРЕХОДИТЕ УЛИЦУ ГРУППАМИ!

УСТУПИТЕ ДОРОГУ МАРШРУТНЫМ АВТОБУСАМ!

Группами -  чтобы давить удобнее?

Объявление на автобусной остановке:

  "Саха-Турецкому Анатолийскому колледжу требуется на

работу: 1) Уборщица туалетов -  зарплата 820 тыс.р., 2) Уборщица

-  зарплата 800 тыс.р. Обращаться ....."

Это надо же! Якутско-турецкий колледж. Что бы это значило? И интересно,

что убирать туалеты выгодно -  аж на 20 тысяч больше платят.

Зашли на почтамт, отправили одни открытки и купили другие. На почтамте

в Якутске -  все признаки цивилизации: услуги ксерокса (раза в

три дороже, чем в Москве), факс, а также проявка и печать плснок "Kodak".

На главных улицах и площадях днсм возникает торговля, продают всс

-  от мороженого и китайской лапши быстрого приготовления (называемой

в народе бич-пакетом), до одежды и обуви, как правило, импортной.

Атрибут цивилизации -  уличная реклама, почти как в столице. Ну,

собственно, Якутск и есть столица "незалежной, самостийной"

Республики Саха. Даже приглашение нужно! Единственное, чего в столице

не было -  это нормальной карты города. Со слов жителей, городской

аэрогеодезийный магазин закрыли пожарники -  по соображениям пожарной

безопасности, и он не работал уже длительное время.

  МУЗЕЙ

Сидя на главпочтамте за цивильными столиками, мы пообедали хлебом,

водой и сгущснкой. Воду мы набрали в уличной колонке -  значит,

централизованное водоснабжение есть не во всех домах. После этого

направились искать городской музей.

В каждом крупном городе, начиная от райцентра, обязательно должен

быть краеведческий музей. Мы решили найти его и в Якутске. Опросив

человек десять, установили его местонахождение.

Краеведческий музей в Якутске имеет богатую экспозицию, совершенно

отличающуюся от стандартной экспозиции среднерусского райцентра. В

Якутии периодически откапывают попавших в вечную мерзлоту зверей,

из которых наиболее известны мамонты. Каждая находка очередного, хорошо

сохранившегося, мамонта (и даже кусочков оного) является большим научным

событием, об этом пишут в газетах, приезжают учсные. Но ещс более

интересной была находка в вечной мерзлоте кита (!). Кит был обнаружен

на северном побережье Якутии, а его огромный скелет, не поместившийся

в музей, поставили на всеобщее обозрение под специальной крышей во

дворе.

Кроме чучел и скелетов мамонтов и иных зверей, в музее были показаны

предметы быта древних жителей края. Оказалось, что якуты вовсе не

являются исконным населением региона, а пришли сюда в X- XV веках

с юга, из Прибайкалья, принеся с собой явление цивилизации -  скотоводство.  До

них здесь жили племена эвенков, тунгусов, юкагиров и других народностей,

занимавшихся только охотой. Сейчас этих народностей осталось совсем

немного -  например, юкагиров около 400 человек, а эвенков аж 10

тысяч (всего населения Якутии сейчас миллион сто тысяч человек). Якутск

же был изначально русским городом и возник как острог в 1632 году.  Во

дворе музея стоит, неподалску от китячьего скелета, большая деревянная

башня, оставшаяся от острога.

"Победы социализма", ещс недавно красовавшиеся в любом музее

СССР, были, по-видимому, убраны в запасники, а на их месте создана

экспозиция, посвящснная древним религиозным верованиям.

Небольшая часть "побед социализма" была переоформлена в историю

Якутска в старых фотографиях. На одной из них была изображена деревянная

мостовая, под ней помещался следующий текст:

  "В середине 1930-х гг. часть улицы Октябрьская (ныне

проспект Ленина) была впервые замощена круглыми деревянными шашками.

Вначале шашки не просмаливали, укладывали не очень плотно. Однажды

прошел сильный ливень и все шашки от этого здания (на фото) вспылыли

и уплыли к обкому ВКП(б). В городе было много шуток по поводу укладчиков.  После

этого шашки стали просмаливать и укладывать плотно с песком".

Были и другие интересные вещи. Так что будете в Якутске -  заходите

в музей. Очень рекомендую.

  АВТОВОКЗАЛ

Желая изучить хождение автобусов из Якутска, мы отправились на автовокзал.

Это было обшарпанное заведение, которое в настоящий момент ремонтировалось

и пахло краской. На стене висела огромная схема автобусных маршрутов.

Зеленым цветом были обозначены маленькие, короткие автобусные маршруты

-  на Намцы, Амгу, Жатай, Тюнгюлю... Они ходили круглый год. Синий

цвет обозначал длинные маршруты -  на Бердигестях, Ытык-Кюель...  Эти

автобусы ходили только зимой. Но на Хандыгу, а тем более на Вилюйск

и тому подобные городки, дорогу в которые вы найдсте нарисованной

в любом атласе СССР, -  никаких автобусов не ходило в принципе.

Это странное явление -  зимой автобусов больше -  вызвано тем,

что зимой замерзают реки, -  а через реки в Якутии, как правило,

нет мостов. Через основную реку, Лену, во всей Якутии нет ни одного

моста. Через другую большую реку, Алдан, на 2200 км есть только один

мост, в г.Томмот (мы его проезжали по дороге на Якутск). Счастливым

исключением является Индигирка -  через нес в Якутии аж два моста

(на 2000 километров). Мелкие речки тоже почти не имеют мостов. Зимой

автобусы ездят по льду.

Пригородные и междугородние автобусы были платные, в отличие от якутских

городских. Народу на автовокзале было немного, и автобусов немного

-  куда ж уедешь летом?

  РЕЧНОЙ ВОКЗАЛ

Летом основным видом ближнего транспорта в Якутии является водный

транспорт. По своему значению речной порт в Якутске равен, наверное,

Московскому вокзалу в Петербурге. Это -  основные ворота города,

и речной вокзал выглядел вполне солидно. По количеству товаров, предлагаемых

рядом с вокзалом местными торговками, речной вокзал был круче автовокзала

раза в два.

Теплоходы ходили даже в весьма отдалснные населснные пункты. В северный

порт Тикси теплоход ходил 8 раз в год.

В нужную нам Хандыгу каждый день, в пять утра, ходит "ракета".

Однако, в настоящее время, как мы узнали, вода в реке Алдан спала,

и обычная "ракета" не ходила. Ходил некий теплоход "Полесье".  Билет

стоил очень дорого, и покупать его мы не хотели по экономическим соображениям.  На

Хандыгу ходил ещс и паром, причсм очень интересен был маршрут этого

"парома": Усть-Кут -  Якутск -  Хандыга (более 2500

км). К сожалению, паром ходил два раза... в год, и дожидаться его

было бессмысленно.

На речном вокзале были большущие весы, на которых взвешивали багаж.  Мы

тоже взвесили свои рюкзаки, -  у меня оказалось 20 кг, а у Андрея

13.

  ХРАМ

Неподалску от автовокзала находился недавно отреставрированный храм,

и мы отправились туда. Внутри было довольно тихо и просторно, настенной

росписи ещс не было. Велись приготовления к вечерней службе. На эту

службу ожидался сам епископ, явление довольно редкое, учитывая огромные

размеры епархии.

Интересно, что среди прихожан храма (их было больше полусотни) мы

не встретили ни одного человека якутской внешности, так же, как в

Бурятии, в Иволгинском дацане -  ни одного человека русской внешности.

После службы молодой епископ произнсс проповедь на тему "жатвы

много, а делателей мало", поводом к которой явилось следующее

событие. Из Москвы в Якутск прилетели, практиковаться в миссионерской

деятельности, слушатели Сергиево-Посадской духовной семинарии, человек

десять. Плоды миссионерской работы, проводившейся отдельными подвижниками,

в основном, в XVIII- XIX веках, были почти начисто сметены 70-летним

периодом коммунизма-атеизма, и приходилось всс начинать заново.

  НОЧЬ НА ДАМБЕ

Пока стояли на службе, наступил вечер. Ночь мы решили провести в центральной

части острова, присоединснного к городу дамбой. Шли по дамбе, на нас

нападали многочисленные комары и мошки. Мы мазались "AUTAN"ом,

нацепили на голову сеточки, одели всс, что можно, но атака насекомых

мне показалась совершенно невыносимой. Андрей притворялся, что ему

всс равно.

Наконец, мы выбрали менее опасный (в отношении комаров) участок и

поставили палатку. Комаров было так много, что уже не хотелось идти

обратно (в некомароопасные места) сквозь толпу комаров. Но и дальше,

на берег Лены, идти тоже не хотелось. Даже поход в туалет был затруднсн,

поскольку комары и мошки сразу проникали во все интимные места.

Мы радовались, что у нас есть такой эффективный антикомарин "AUTAN",

ведь без него было бы ещс хуже. Наконец, запершись в палатке, мы изничтожили

всех проникших туда насекомых и спокойно уснули.

  ВТОРОЙ ДЕНЬ В ЯКУТСКЕ

На другой день мы решили изыскивать пути дальнейшего продвижения на

восток.

Дорога из Якутска на Хандыгу является такой же тайной, как дорога

из Читы в Хабаровск. Летом ес не существует, и только в декабре устанавливается

автозимник. Но если мы не попадсм в Хандыгу, то Магадана мы не достигнем!

Поэтому необходимо было в Хандыгу уплыть.

Мы уже знали, что на Хандыгу ходит ракета, а иногда -  судно "Полесье".  Но

мы не знали, возможно ли попасть на это судно бесплатно или за небольшую

плату (скажем, за 1/20 стоимости билета). Поэтому мы решили разведать

также и грузовое сообщение на Хандыгу. Если уплыть ни "Полесьем",

ни грузовым не удастся в течение нескольких дней, размышляли мы, - 

придстся нам идти опять на паром, переправляться в Нижний Бестях,

ехать по трассе на Ытык-Кюель. Зимой туда ходит автобус, значит, летом

"Урал" или "Краз" может проехать, -  предполагали

мы. Затем, от Ытык-Кюеля, добраться до Усть-Татты -  до туда дорога

есть, плохая, конечно, может даже пешком придстся идти. Ну, а с Усть-Татты

проситься на ту же "ракету", больше ничего делать не останется,

всс равно дороги до Хандыги нет.

Итак, мы направлялись искать грузовые суда. Сидим на автобусной остановке,

ждсм автобуса. Тут к нам подошли два парня лет 17-ти, один -  загорелый,

в шортах, коротко стриженый, с серьгой в ухе, другой -  более солидный

и чуть более волосатый. Один из них (с серьгой) решил с нами познакомиться.  Он

спросил:

-  Вы путешественники? Видел вас по телевизору. А я -  корреспондент

газеты "Наше время". Можно у вас взять интервью?

Ребята не знали, что дсргают за версвочку, к которой привязан большой

кирпич. Задав скромный вопрос и извлскши тетрадочку, бедный корреспондент

попал под лавину информации, которую я невзначай спустил на него.  Второй

тоже "загрузился".

Видя, что лавина информации слишком велика, мы решили временно прекратить

выдачу оной и, наоборот, потрясти на информацию наших новых знакомых.

Поскольку ни мы, ни они никуда не торопились в этот момент, - 

мы вчетвером пошли гулять по Якутску.

В столице республики Саха в эти дни было большое событие. Вчера, как

оказалось, был открыт новый большой стадион "Туймаада", единственный

в мире большой стадион, стоящий на сваях на вечной мерзлоте. Действительно,

как мы потом увидели, трибуны стадиона стояли на сваях, как и все

большие здания в Якутске; а вот была ли арена на сваях, этого не было

видно. Так вот, на этом стадионе вчера начались спортивные игры "Дети

Азии". Команды детей Якутии, Бурятиии, Монголии, Кореи и иных

стран Азии соревновались в разных видах спорта.

Стадион "Туймаада" был так неожиданно велик, что все думали,

что невозможно будет наполнить его зрителями. Оказалось -  возможно,

в первый день был аншлаг. (Во второй день, когда мы осматривали стадион,

народу было уже гораздо меньше.)

...Пока бродили с нашими новыми знакомыми, к ним присоединился ещс

один, и теперь нас стало пятеро: Нюргун, Сергей, Кирилл и мы с Андреем.

Узнали много интересного про Якутск. Например, то, что в Якутии существует

неформальная молодсжь, и даже есть свои музыкальные группы, одна из

них (по-моему, из Вилюйска) уже известная, ну а другие "в процессе".

Есть и тусовочные места. Однако такой тяги к нецивильным перемещениям,

которая существует у неформалов в центральной России, -  здесь

не наблюдается. В Якутске даже не читали нашу гениальную книжку "Практика

вольных путешествий", и мы подарили людям по книжке -  для

просвещения.

Обменявшись адресами, мы расстались. Нюргун, Кирилл и Сергей отправились

по своим делам, а мы поехали на телеграф.

@TLG = СЫТЫ ЗДОРОВЫ ЗАВТРА ИЩЕМ ПАРОХОД ХАНДЫГУ ДВАДЦАТОГО МАГАДАНЕ

ШЛИТЕ ТЕЛЕГРАММЫ МАГАДАН ПОЧТАМТ ЦЕЛУЮ ЛЮБЛЮ ВСЕХ ХОРОШО ЗДЕСЬ=АНТОН-

Затем мы отправились искать грузовые теплоходы.

-  А вы знаете, что вода в Алдане уже спала и на Хандыгу ничего

не ходит! -  бодро заявил дядька на грузовой пристани. -  Всс!  Да

и редко туда ходило. Вот. С нефтебазы в Жатае (в пригороде Якутска)

уплыть ещс можно. Было. А сейчас, мужики, не знаю. Вообще уже вечер,

и спросить больше не у кого, утром приходите, может кто вам и ответит.

Больше спрашивать было не у кого, и мы решили отправиться ночевать

на Речной вокзал, тем более он, как удалось выяснить, открыт круглосуточно.

Интересно, что уровень воды понизился. Насколько это фатально? И ходит

ли на Хандыгу хотя бы что-нибудь?

  НОЧЬ НА РЕЧНОМ ВОКЗАЛЕ.

НЕВОЗМОЖНОСТЬ УПЛЫТЬ

Ночь на речном вокзале Якутска мы провели не очень приятно. Ближе

к полуночи весь зал ожидания заполонили люди, как и мы пытающиеся

уплыть на Хандыгу. Этих людей было человек пятьдесят, а то и больше,

и все лежачие места на лавках потихоньку превращались в сидячие. Люди

были, как правило, с билетами, но уплыть не могли по нескольку дней,

так как вода спала и пройти до Хандыги мог только маленький теплоход

"Полесье", к тому же иногда отменяемый.

К утру желающих уплыть сделалось человек семьдесят. В пять часов,

на рассвете, "Полесье" атаковала целая толпа билетных пассажиров,

которые, несмотря на уплаченные ими деньги и купленные билеты, просто

не могли разместиться на маленьком судне. Внутренность судна была

заполнена пассажирами, а крыша -  багажом. Человек тридцать, оставшихся

на берегу, громкими голосами излагали причины, почему именно им необходимо

уплыть именно сейчас. Наличие билета не входило в список этих возможных

причин, так как предполагалось, что билет имеется у всех.

Посмотрев на штурм "Полесья" и робко изъявив желание уплыть

тоже, мы, конечно, не достигли успеха и решили даже не рыпаться. Обещали

завтра пустить "ракету", а она уж более вместительна и возьмст

всех, даже, наверное, нас. Размышляя о явлениях жизни, мы пошли с

пристани прочь.

  НЕОЖИДАННЫЙ СПОСОБ УПЛЫТЬ

Пока мы шли с пристани прочь, нас догнал человек, один из многочисленных,

ночевавших с нами на вокзале. Он тоже хотел уплыть в Хандыгу и, как

и мы, обломался.

Он сказал, что на Хандыгу уплыть несложно при помощи баржи. Одно неудобство

-  что баржа идст около шести дней. Он даже знал конкретную баржу,

которая сегодня отходила в Хандыгу. Оказывается, частные суда почти

никогда не стоят на цивилизованных стоянках, так как причал и погрузка

стоят миллион рублей в час. (Цена фантастическая, но ведь даже переправа

на пароме здесь стоит миллион!) И он объяснил, как найти баржу, которая

называлась "КОРД", и даже нарисовал схему для ес поиска. Капитан,

по его словам, "нормальный мужик", и он возьмст без проблем.  Если

же мы почему-либо не достигнем успеха -  сегодня же пойдст другая

баржа, на Усть-Маю (это ещс дальше Хандыги), и объяснил, как найти

и ес. Сам человек не мог пользоваться услугами барж, так как торопился

и уезжал в аэропорт, чтобы улететь самолстом. -  Во всяком случае,

вы всегда ес узнаете. На ней вентиляторы плывут, штук двадцать, огромные

такие, -  добавил он.

Поблагодарив посланного нам неожиданного помощника, мы отправились

в указанном направлении. Было 6 утра ("Полесье" ушло в пять),

и городской транспорт только просыпался. Автобус номер один, который

нам был нужен, начинал свои движения только в 7 утра. Поэтому мы пошли

по сонному Якутску пешком, попутно бросая в почтовые ящики многочисленные

открытки.

На дороге стоял синий покосившийся плакат-указатель с перечнем дорог:

  БОЛ.НЕВЕР М56

ВЕРХ.БЕСТЯХ Р501

АМГА Р502

НАМЦЫ Р503

ВИЛЮЙСК К1

Эх, где же дорога на Магадан?

  УТРО НА ЛЕНЕ-2

...Туманное утро вставало над великой рекой Леной. Как водится, другого

берега не было видно, торчали только острова.

"Корд", небольшой буксир, и баржа, которую он должен был толкать,

и вентиляторы на ней, и другие баржи вокруг были объяты сном. Всего

в пределах видимости стояло четыре баржи, но куда они плывут - 

было неизвестно. Мы уселись на бревно на песчаном берегу Лены и стали

ждать, когда кто-нибудь где-нибудь проснстся.

Через некоторое время на буксире было замечено шевеление. Мы стали

подавать звуки, и, наконец, нас заметили. Я прошсл на буксир, а Андрей

остался ожидать решения вопроса. На буксире находился капитан и ещс

два человека команды.

Капитан (его звали Вадим) был в хорошем расположении духа. После более

чем двухнедельного вынужденного простоя в Якутске он наконец отправлялся

в путь, в родную Хандыгу. Все грузы уже были погружены, получено разрешение

от некоего речного аналога ГАИ, ждали ещс две машины, которые должны

были разместиться на барже. Тут появился я с длинным языком за плечами

и рассказал, какие мы удалые путешественники. Поставили чайник, я

позвал Андрея, мы начали общаться, пить чай, -  в общем наша судьба

была решена.

-  Одна только проблема, куда я вас дену? -  спросил капитан.

-  Мы люди неприхотливые, нам достаточно найти два кубических метра

пространства, -  отвечали мы. -  Куда скажете, туда и поместимся.

Но действительность даже превзошла наши ожидания: нам выделили койки

в жилом отсеке буксира, где проживал  капитан и команда (ещс два человека:

Сергей и Карлуха).

  ОТПРАВЛЕНИЕ

Капитан хотел отправляться как можно скорее. Но мы простояли ещс полдня.

Наконец прибыл "Уазик" -  водитель его гнал через всю страну,

из самого Ульяновска, в Хандыгу. (Непроезжий участок Чернышевск- Сковородино

он проехал по железной дороге на платформе.) Транзит из Ульяновска

занял так много дней, что срок действия транзитного номера истск,

и водитель отправился в местное ГАИ продлевать его.

Мы с сыном капитана пошли за продуктами; нас предупредили, что плыть

будем с неделю. Накупили хлеба, сахара, масла, крупы, конфет большое

количество. Только во второй половине дня все проблемы были улажены,

машины погружены, еда закуплена. Мы отчалили от берега, и, закрепив

баржу впереди буксира, поплыли по великой реке Лене на север.

  НАСЕЛЕНИЕ БАРЖИ

Всего на барже, кроме нас, плыло еще девять человек. (Несмотря на

долгую плавучую жизнь, ни у кого не было бороды, кроме меня. Интересно,

как и зачем они брились?) За шесть дней плавания мы насмотрелись на

всех наших попутчиков.

Баржа была, как мы поняли, в частной собственности, и капитан Вадим

был ес хозяином. Это был загорелый худощавый человек лет 48, пахнущий

табачным дымом и рекой, с уже седеющими волосами и несколькими золотыми

зубами. Вадим лучше всех нас играл в шахматы, и даже сильно выпив

сохранял это качество. Вообще капитан был больше всех при деле, и

наблюдали мы его меньше, чем остальных. Но он, наверное, больше всех

понимал сущность вольных путешествий и ничего не имел против.

Сына капитана звали Сергей, это был парень примерно 22 лет накачанного

вида. Он не пил, и даже не курил, чем отличался от всех прочих жителей

баржи, которые (все, кроме нас) пили чрезвычайно сильно. Сергей не

одобрял наше путешествие, так как мы, по его мнению, гробим свос здоровье.  Такие

разногласия стали впоследствии причиной долгих дебатов, которые, однако,

не привели нас к консенсусу.

Третьего члена команды звали Карл, или попросту Карлуха. Он примерно

так рассуждал о своей национальной принадлежности: "Одна бабка

у меня якутка, а дед русский, а другой дед тунгус -  в общем, жид

получаюсь". (Капитан и его сын были русской внешности, а Карлуха,

в общем, смахивал на якута, а не на жида.)

Всего команда баржи состояла из трсх человек. Капитан находился обычно

в рубке, а Сергей и Карлуха посменно в машинном отделении. Летом они

плавали, а зимой проедали деньги, заработанные за навигацию. Карлуха

рассказывал, что прошлой зимой умудрился пропить все деньги за месяц

и устроился работать в котельную.

На барже плыл "Камаз" со 140 ящиками водки. Вернее, 140 ящиков

вышли из Якутска, а пришло в Хандыгу, я думаю, ящиков 135. Куда делись

остальные 5 ящиков, легко догадаться. Также плыл "Уазик" и

"Нива". К каждой машине "прилагалось" два человека.

Один водитель, маленького роста, хозяин "Уазика", был чрезвычайно

матерящимся человеком. Он не мог связать трех слов без мата. Я никогда

не имел случая выслушать за одну неделю столько тысяч разносортных

матерных слов и производных от них.

В первый вечер нашего плавания, когда мы уже спали, а капитан ещс

нет, водители отмечали начало плавания. Вдруг они обеспокоились, что

на барже есть бесплатные путешественники, и устроили "бунт на

корабле". Нас разбудили и устроили делегацию к капитану с просьбой

высадить нас на необитаемый остров. Инициатором словесной разборки

был, по-видимому, ругающийся владелец "Уазика".

-  Путешествуют -  ... -  пусть путешествуют, ..., вот высадить

их на остров, ..., пусть ... путешествуют, ...! Но не за чужой счет,

на ..., у Вадима денег нет, ..., солярки нет, ..., до Хандыги как,

..., будем плыть, ...! Вот, ..., остров, чтобы путешествовать! ...!

Вадим, тормози!

Разборка продолжалась примерно полчаса. Мы старались особо не выступать

в защиту автостопа, размышляя, что и на необитаемом острове пожить

было бы классно. Капитан нашу защиту взял на себя, утверждая, что

водители сами виноваты, что не уговорили его (Вадима) везти их бесплатно.  Был

у капитана и другой аргумент, а именно: вот окажетесь вы без денег

в какой-нибудь дыре, надо будет до дома добраться, что вы будете делать?  Не

знаете. А вот он книжку напишет и всем расскажет. (Так что вот, выполняю

завет капитана, пишу книжку, оправдываю наше "халявное" плавание).

Итак, несмотря на очень активные ночные нападки двоих водителей, капитан

позволил нам оставаться и мы ушли спать. Больше неприятностей с этой

стороны у нас не было.

Читая этот текст, моя мама задала вопрос: а желания побить или выбросить

вас за борт у них не было? Отвечаю: конечно, нет, на востоке вообще

люди добродушные.

Другой наш попутчик (его звали Валера) был ростом повыше и потолще,

чем первый, матерящийся. Он был повар шестого разряда (высший - 

восьмой). За это он был возведен капитаном в должность, можно сказать,

кока. На барже (вернее на буксире) была газовая плита с одной действующей

конфоркой, на ней можно было готовить еду. Единственным условием кока

было непременное нахождение бутылки с водкой рядом с газовой плитой.

На второй день плавания кок приступил к исполнению своих обязанностей,

и спросил капитана: шеф! что приготовить? -  Плов, придумал капитан.

Валера приступил к изготовлению плова, сперва надо было сварить рис.  Пока

варился рис, кок пил, и через это уснул, да так, что проснуться не

мог. Он принял горизонтальное положение на долгое время. Целый день

остальные пассажиры баржи, все десять человек, пытались разбудить

кока, но это было совершенно невозможно.

Капитан тряс кока за плечи, вопрошал: "Валера! Что ты мне приготовил???"

-  но тот ничего не отвечал. Пришлось варить нам, и мы справились

с этой задачей. Хоть у нас не шестой поварский разряд, но бутылку

мы не трогали, а без бутылки всс получалось неплохо.

Валера проснулся вечером и решил, что это уже вечер следующего дня.  Когда

оказалось, что прошел только один день, он удивился. В последующие

дни он продолжал выполнение обязанностей кока, за вычетом моментов,

когда напивался. Обязательное условие -  бутылка водки -  всегда

стояла у плиты.

...Третий водитель соотносился в нашем представлении с "Камазом",

в котором ехала водка. Он был дальнобойщиком и периодически рисовал

нам мысленно "прелести" Колымского тракта. Выходило, что проехать

его автостопом практически невозможно. Порожний "Камаз" проходил

дорогу от Якутска до Хандыги за 4 суток, из которых почти 3 суток

уходило на первую половину дороги (от Хандыги до Кадыкчана). Дорога,

по его словам, очень плохая, и, так как дорожники не следят за ней,

делать это приходится водителям, если совсем припрст.

Но не факт, -  пугал сей водитель, -  что мы проедем до Магадана

за четверо суток. Это практически невозможно. Мало того, что часто

поднимается вода и проехать нельзя (из-за отсутствия мостов). Более

того, на Колыме, по его гипотезам, нас почти никто не возьмет. ("Я

бы вас взял, да ведь не каждый возьмет!")

Кроме того, Хандыга, по его словам -  "закрытый город",

что сулит нам неприятности.

Четвертый человек был якутской внешности. Он вообще не постигал сущность

великих наших путешествий и полагал, что родители у нас очень богатые

люди, раз мы можем так беззаботно кататься по стране. Он даже немножко

завидовал, ему было в душе обидно, что у него нет таких богатых родителей,

как у нас.

Плыли на барже еще два парня, видимо, сыновья двух из водителей - 

Максим и, по-моему, Геннадий. Было им лет по 18. Сущность нашего путешествия

им была мало понятна.

Все шестеро таковых наших попутчиков проводили дни, как правило, на

барже, сидя в "Уазике" и играя в карты, или же употребляя

водку. Чаще других мы видели кока Валеру, так как он половину времени

проводил на буксире, где находились обычно мы. На завтрак и обед все

появлялись в жилом отсеке и питались (по очереди, ибо тарелок, кружек,

ложек не хватало); капитану приносили еду в рубку. Вечером, когда

уже становились на якорь, капитан спускался также в жилой отсек и

принимал участие в пьянстве.

  АРОМАТ ПЛАВАНИЯ

Мы погрузились в Якутске утром в понедельник, а выгрузились в Сосыльцах

(32 км от Хандыги) только в воскресенье, шесть дней спустя. Эти дни

склеились в наших воспоминаниях в одну непрерывную колбасу дней, и

мысленно отделить один день от другого к окончанию плавания мы уже

не могли.

В одну из ночей всс дееспособное население баржи (кроме нас) занималось

рыбалкой. На ночь баржа остановилась возле Мамонтовой горы -  из

которой периодически, раз в несколько лет, вываливаются замороженные

мамонты. За ночь было выловлено большое количество рыбы, которая съедалась

в течение двух последующих дней в вареном и солсном виде.

В один из дней мы проплывали мимо крупного, стоящего на приколе, грузового

теплохода. Мы остановились и пришвартовались к нему. Оказалось, что

на том теплоходе уже второй месяц бастуют и не имеют денег. Вадим,

пользуясь этим, поднялся на судно для переговоров и через полчаса,

при помощи водки и денег, выторговал тонны две солярки. Протянули

шланг и перекачали солярку нам.

-  Стоят, последний хрен без соли доедают, -  объяснял Вадим,

шатаясь от количества выпитого. -  Бастуют. Я и говорю: пока будете

бастовать, работать не будете, будет у вас всс фигово.

В один из дней устроили баню. Дело в том, что через двигатель непрерывно

проходит вода, охлаждая его, и струя нагревшейся воды льстся за борт

из специального шланга. Этот шланг с нагретой (до +30) водой и использовался

для помывки и стирки. Все по очереди обнажались, и, вылезая на корму,

обливались из шланга, потом намыливались и обливались вторично. Так

проходила баня.

В одну из ночей Вадиму приснилось, что мы тонем. Оказалось, не тонем;

но пока это выяснилось, все успели проснуться.

Другой раз, поздно вечером, когда уже мы допивали последний чай, капитану

очень захотелось с кем-нибудь поспорить.

-  Давай с тобой пофилософствуем.

-  Давайте, -  ответил я.

-  А у тебя в кармане сухая рыба есть?

-  Нет...

-  Ну так что с тобой философствовать? -  удивился капитан.  - 

Ну ладно. Ты в загробную жизнь веришь?

-  Верю, -  отвечал я.

-  А ты? -  обратился капитан к Максиму, который случайно оказался

рядом.

-  А я нет, -  отвечал он.

-  О, ну давайте, пофилософствуйте, -  предложил капитан, но

"философия" не продвигалась. -  Ну, не хотите? А я скажу,

что загробная жизнь есть. И в момент смерти, я читал недавно, масса

тела уменьшается на четырнадцать грамм... Да... -  Капитан задумался

и потерял нить рассуждений. -  А что это я держу в руках? - 

неожиданно спросил он, держа в руках банку с чаем. (На буксире не

было ни одной чашки, поэтому чай пили из больших стеклянных банок.)

-  Это чашка, -  отвечал Максим.

-  Ну: чашка! А докажи мне, что это чашка! А я говорю: это банка!

-  не унимался капитан.

-  Ну, пускай банка, -  упрямо не хотел философствовать Максим.

-  Спать пора. И вам пора ложиться.

-  Ну как с вами философствовать? Ну ладно. Вот шахматы. Кто у

меня выиграет -  сразу ложусь спать и никого беспокоить не буду.

Охотников играть в шахматы не нашлось. Вызвался я, но я играю в шахматы

очень плохо. Мы с Андреем это уже выясняли. На барже были шахматы,

и мы сыграли 8 партий со счстом 7:1 в мою непользу. Андрей сказал,

что со мной играть неинтересно. А что скажет Вадим? -  Прошло от

силы пять минут, и я почему-то стремительно проиграл. Сыграли ещс

раз, и я проиграл вторично. Я уже было подумал, что играть нам до

утра, -  но капитан неожиданно удовлетворился, выключил свет и

лсг спать.

  БАРЖА И ЕЕ УСТРОЙСТВО

Буксир "Корд" толкал перед собой баржу, на которой плыло 100

тонн груза, а именно: десятка два больших промышленных вентиляторов

диаметром метр, несколько штабелей, в которые были уложены пакеты

с цементом, и три машины. Теоретически можно было погрузить 200 тонн,

а, возможно, даже 300, -  но тогда скорость бы заметно снизилась.  Внутри

баржи, в ес тайных пустотах, плыл неполезный груз -  вода, которая

постоянно в баржу просачивалась. Это не было опасно -  баржа могла

везти ещс сотню тонн; но булькающая и перетекающая вперсд-назад вода,

по мнению команды, ухудшала движение; поэтому два раза нам с накачанным

Сергеем и с Андреем приходилось вычерпывать оттуда тонны по полторы.

Как происходит вычсрпывание. В металлическом корпусе баржи имеется

люк. Туда спускается человек, например, я, обутый в хранящиеся на

барже огромные резиновые сапоги. Внутри баржа ржавая, внутри корпуса

вода, в этой воде гниют доски и ржавая проволока. Я набираю воду и

протягиваю ведро наверх, в люк, а человек, стоящий наверху, принимает

ведро и выплсскивает воду за борт. Потом процедура повторяется, пока

нижний человек не устаст или пока вода не кончится.

В самом буксире было четыре основных помещения: жилой отсек, в котором

было шесть лежачих мест (их занимала команда, мы и "повар"),

ночью в нсм спали, вечером пили, днсм ели, утром готовили еду; машинное

отделение, бывшее источником постоянного тяжслого шума, скорее даже

рокота; маленький сортир и, наверху, рулевая рубка. В ней находился

небольшой штурвал, несколько рычагов, высокое сиденье, капитан на

оном и большой атлас реки Лены, а затем Алдана.

Ночью спать было довольно холодно: металлические борта охлаждались

быстро и старались охладить нас. Хорошо, что не октябрь на дворе,

-  думали мы, вылезая поутру из спальников.

Команда просыпалась обыкновенно в восемь утра. Капитан шсл в рубку;

в машинное отделение отправлялись или Сергей, или Карлуха, нацепив

наушники (в машинном отделении очень шумно). Поднимали якорь, заводили

мотор, и мы начинали свое движение.

Шли мы целый день непрерывно, до того момента как ночной туман уменьшал

видимость. Еду капитану приносили прямо в рубку. Периодически он уступал

управление одному из своих помощников и пил чай внизу. Сахар он не

употреблял, но поглощал конфетки.

На барже хранилась замечательная книжка -  Устав внутреннего водного

транспорта СССР. Там, помимо всех сведений, совершенно ненужных нам

и неполезных, были и нормативы скорости перевозки грузов по всем рекам

и внутренним водным путям. Скорости эти сильно разнились в зависимости

от типа судна, от скорости течения и даже от сезона, но я переписал

их все. Оказалось, что наибольшей скорости достигают самоходные нефтеналивные

суда, следуя по течению быстрых рек -  330 км в день. Самая низкая

скорость была у сухогрузных барж, следующих против течения в период

осеннего спада воды -  на некоторых реках 50- 60 километров

день.

Наша баржа как раз относилась к последней категории (небыстроходной).  По

реке Лене, вниз по течению, шли ещс быстро, 10- 15 км в час., и

на второй день были уже в устье Алдана. Когда вошли в Алдан и пошли

против течения, скорость снизилась до 8- 5 км в час, 120- 100- 60

км в день.

  НАШИ ЗАНЯТИЯ НА БАРЖЕ

Плавая водными путями, главное -  не сгнить от скуки. Мы развлекались

как могли. Варили еду, когда нам позволяло это делать пьяное состояние

нашего повара. (Будучи трезвым, распоряжаться едой он нас не подпускал.)

Пожирали большое количество оной еды, пока повар не обнаруживал остатки

и не выливал, по своему учению, за борт. По учению повара, еда должна

быть всегда свежей, палуба -  чистой, бутылка -  в пределах

досягаемости находящейся.

Писали письма и открытки, навсрстывали дневник за прошлые дни. Мыли

палубу, когда нам поручали это ответственное занятие. Вычсрпывали

воду, о чсм уже повествовалось.

Читали журналы (типа "Техника- молодсжи", "Здоровье"

1980-х годов), на барже находящиеся в качестве туалетной бумаги. Было

несколько книг, помимо Устава водного транспорта -  революционный

роман "Есть такая партия" -  талмуд страниц на 700, почему-то

без первой части. Собственно, и своих книг у нас было читать достаточно.

Вот перечень всех 38 книг, которые содержались в этот момент в наших

рюкзаках:

1) Новый завет, 2) А.Берзин "Обзор буддийских практик", 3)

К.С.Льюис "Хроники Нарнии", 4) А.Мень "Сын человеческий",

5) "Сатья Саи Баба", 6) Шри Чинмой "Ежедневные цветы моего

сердца", 7- 36) "Практика вольных путешествий" (тридцать

книжек для раздаривания и распродажи), 37) Атлас железных дорог, 38)

Атлас автодорог.

Читали и всякого рода местные газеты, выходившие тиражом порядка 2000

экземпляров. Газеты были стары. Мы узнали, что 5 декабря открылся

такой-то зимник, а 10 декабря -  такой-то. (Зимние ледовые дороги

действуют в определснное время года, когда лсд достаточно прочен.)

Из другой газеты мы узнали, что на прошедших 3.07.96 выборах население

Республики Саха проголосовало за Б.Ельцина, к большому сожалению редакции

газеты. В третьей газете нам попалась заметка с интригующим названием

"БОЛЬШЕ, ЧЕМ В РОССИИ". Сообщалось, что в Республике Саха

на каждые 1000 человек приходится 220 телефонов, тогда как в России

180.  Мы порадовались, что хоть чего-то в Республике Саха больше,

чем во всей России, и извели старые газеты на туалетную бумагу.

Мы пересчитали имеющиеся у нас почтовых открытки, их оказалось 104.  Из

Москвы взяли около 80 открыток, надеясь исписать их все (с копеечными

марками -  мы знаем, что по России проходят письма и открытки с

любыми марками, от одной копейки и выше). Исписали около сотни открыток,

но в каждом городе покупали новые, и количество их всс время росло.

Пока плыли, я придумывал разнообразные загадки, заставляя Андрея их

отгадывать. Загадки были очень разные по своей сложности. Пример простой

загадки: сколько в кубическом метре кубических миллиметров? Загадка

посложнее: два человека шагают по дороге, один быстрее другого. Найти

способ вычисления: во сколько раз быстрее? Секундомерами, линейками

и т.п. инструментами нельзя пользоваться. Загадка более сложная: баржа

плывст по реке Алдан, на постоянном, но неизвестном расстоянии от

одного из берегов. Ширина реки 1 км. Найти способ вычисления скорости

баржи. Секундомерами нельзя пользоваться. -  Но плыли мы так медленно

и размеренно, что мозги разжижались, и найти ответ, как правило, не

удавалось. Правильные ответы вы найдсте в следующем издании книги.

Периодически играли в шахматы, но это не приводило меня к победе.  Я

никак не мог воспринимать шахматы серьсзно, а Андрей зачем-то обдумывал

каждый ход и выигрывал почти всегда.

День проходил за днсм, и скоро мы не могли отделить произошедшее в

один день от произошедшего в другой день. Несколько раз проходили

встречные суда. Время от времени проходила мимо и "ракета"

(вода, видимо, немного поднялась, и наконец на Хандыгу пустили "ракету"

вместо микро-теплоходика). Андрей вскоре устал плыть и каждый день,

учуяв проходящую быстро ракету, воображал нас, там находящихся.

Наконец стало известно, что завтра причаливаем в посслке Сосыльцы.  Оттуда

машины пойдут до Хандыги (32 км) своим ходом, а баржа пойдст по Алдану

дальше и прибудет в Хандыгу ещс через сутки. (Река здесь петляет,

и 32 км посуху -  это 50 км по реке, целый ходовой день.) Мы можем,

по желанию, выйти в Сосыльцах и добираться оттуда посуху, или ещс

поплыть сутки.

Мы решили сойти в Сосыльцах и стали собирать вещи. Наше плавание подходило

к концу. Оно и хорошо -  на барже уже кончалась еда, плывущие съели

за неделю мешок картошки, кучу банок тушснки, десятка два буханок

хлеба и вообще почти все запасы, которые закупили водители, команда

и мы с Андреем. Тем более мы давно хотели походить по твсрдой земле.

И вот наконец, долго ли, коротко ли, туманным утром мы подошли к берегу.

Наконец-то! Скоро мы увидим небо в алмазах...

  Глава 5

ПО КОЛЫМСКОМУ ТРАКТУ

  О ТОМ, КАК ОПАСЕНИЯ ПО ПОВОДУ ЯКУТОВ

 ОКАЗАЛИСЬ НАПРАСНЫМИ

Итак, утром в воскресенье наша баржа подошла к берегу рядом с поселком

Сосыльцы. Процедура причаливания заняла около получаса. Порта, причала

на пологом берегу Алдана не содержалось, надо было подойти так, чтобы

машины могли выехать, но и буксир бы не сел на мель.

Наконец впечатались в берег, водители стали раскачивать, пытаясь выкатить,

свои машины. Мы попрощались со всеми попутчиками и сошли на берег.

-  До Якутска -  ещс ничего, а здесь я не знаю, как вы доедете,

-  пророчил один водитель.

-  Это если ещс мосты целые, если трасса не закрыта, да и тогда

не знаю, кто вас возьмст. Я бы, наверное, взял, но ведь не каждый

возьмст, -  упорствовал другой.

-  Остерегайтесь якутов. Даже за проезд через Сосыльцы они по 100

тысяч с каждой машины берут, поэтому мы выезжаем не до Сосыльцев,

а уже за ними. И вообще, якутам лучше не попадаться, они разные бывают,

а пьяные -  особенно, -  предостерегал третий.

Навязываться ехать с ними до Хандыги мы не хотели. "Уж лучше,

пока они снимаются, мы на трассу выйдем. Стопить их не будем: нравимся

мы им, так возьмут, а не нравимся, -  довольно уже друг на друга

насмотрелись", -  решили мы.

Пока машины снимались с баржи, мы всс же успели войти в "якутоопасные"

Сосыльцы, ища дорогу на Хандыгу. Сосыльцы -  большое село, в сотню

домов, а то и больше. Вдоль всех улиц тянулись длинные, в полметра

высотой деревянные ящики, полные опилок. В этих ящиках, как потом

мы узнали, находились трубы отопления и другие коммуникации. Закапывать

трубы в землю там не принято, видимо, из-за вечной мерзлоты. Возле

каждого дома -  теплицы (выращивают еду). Дома в Сосыльцах все

деревянные, но есть и атрибуты цивилизации -  электричество и даже

почта. Правда, она была закрыта.

Около одного дома трое человек (мужчина, женщина и дочка их) садились

в "Запорожец".

-  Не подскажете, где дорога на Хандыгу? -  спросили мы.

-  Хандыгу? О, туристы, туристы! А вон она, там. Ну, садитесь,

мы сейчас вас вывезем. -  Залезли в "Запорожец" (рюкзаки

сверху, на багажник), и аккуратно, чтобы не свалились рюкзаки, потряслись

по ухабам по направлению выезда из Сосыльцев.

-  Вон она, трасса, здесь 32 километра, -  и нас отпустили.

"Запорожец" вернулся в Сосыльцы, чтобы взять ещс двоих знакомых,

поехать куда-то на сенокос.

Трасса оказалась без признаков каких-либо машин. Но мы были в восторге.

Вот тебе и зловредные якуты, -  думали мы. (Наши машины с баржи

успели проехать в тот самый момент, пока мы выясняли дорогу и грузились

в "Запорожец", -  так что они избавились от непростой моральной

дилеммы: брать автостопщиков-халявщиков или проехать мимо?) Радуясь

отсутствию машин, пошли пешком. Вокруг зеленел лес, а на полях расцветали

одуванчики. Середина августа -  самое время для одуванчиков, и

их было просто немерено, сотни и тысячи.

Не успели мы пройти и трсх километров, как нас догнал тот же белый

"Запорожец".

-  Ой, ребята! Мы же забыли, что автобуса на Хандыгу сегодня не

будет! Садитесь, садитесь, мы вас ещс провезсм.

И, действительно, провезли ещс километров десять. Это была интернациональная

семья: муж из Ташкента, жена -  местная, якутка, дочь -  почти

якутка тоже. Живут здесь уже ...дцать лет. Проезжали остатки нежилых

поселений, брошенных много лет назад -  на плоских крышах деревянных

домов росли уже небольшие деревца. Довезли нас до какой-то "фермы"

(полуразваленные сараи, бродячие коровы, одна тстка-якутка сторожит

их), а сами, развернувшись, поехали обратно, на сенокос. Нам сообщили,

что автобус там ходит в неделю раза три, а Хандыга -  вообще крупный

посслок, там мы и в воскресенье найдсм почту, телефон и хлеб.

И мы продолжили путь в Хандыгу, ещс более удивляясь на столь трогательное

начало перемещения. Через некоторое время нас догнала древнейшая машина,

"Газ-69" 30-летнего возраста. Водитель, несколько старше своей

машины, и его жена ездили в лес по ягоды и теперь везли целое ведро

брусники домой, в Хандыгу.

Водитель вспоминал различного рода путешественников, бывших в этих

местах, и даже рассказал, что однажды, года четыре назад, какие-то

люди из Ленинграда ехали зимой на Магадан, тоже автостопом. Морозы

достигали -50 и ниже. Мы поняли, что это был известный нам Алексей

Воров со товарищи, в марте 1992 г. ехавший по автозимникам Якутии

и Чукотки в процессе своей кругосветной экспедиции, и подивились совпадению.  (Спустя

два месяца, будучи в Питере, я рассказал А.Ворову об этом эпизоде,

и он вспомнил, когда и где он ехал на этой машине.)

Рассказали нам также и о супругах-иностранцах, приехавших на Колыму

за какой-то экзотической бабочкой (которая якобы может менять цвет).  Эта

очень редкая бабочка стоит, по предположению водителя, аж миллион

долларов. Впрочем, иностранцы, проведя на Колыме целое лето, уехали,

не поймав ни одной. ("Наверное, мы уже их всех на наживку для

рыбалку перевели", -  посмеивался водитель.)

  ХАНДЫГА

Наконец, прибыли в Хандыгу -  местный райцентр, или, как теперь

называют в Якутии, центр улуса.

Всс население Хандыги можно, наверное, заселить в три-четыре больших

современных дома, но, так как дома были в основном одноэтажными, посслок

показался нам очень большим. Улицы -  грунтовые. Вокруг каждого

дома -  огород: выращивают огурцы, помидоры -  в теплицах. В

дальнейшем мы узнали, что теплицы отапливаются.

Попался нам даже небольшой базарчик с продуктами местных огородов,

а также шмотками из Китая.

Нам удалось отправить телеграммы домой и купить пару буханок хлеба

(он здесь стоил 7.600 -  втрое дороже, чем в центральной России),

сахар, чеснок, лук и другие продукты. Лук стоил в десять раз дороже,

чем в Москве. Наш покупательский аппетит то умерялся величием местных

цен, то, напротив, увеличивался от осознания того, что в мелких посслках

Колымы будет ещс дороже.

Наконец, мы отправились на выезд на Магадан и по дороге зашли в ещс

один магазин, который так и назывался "У дороги" (магазин

N 42, улица Магаданская).

Посетителей в магазине в этот момент не было. Зато нас встретили аж

4 человека персонала: две продавщицы, директор магазина (все трое

-  в белых халатах) и дядька (видимо, грузчик -  в тсмном халате).  Все

они быстро постигли, что мы путешественники: очень уж внимательно

мы высматривали самые дешсвые продукты. Я нашсл суповую приправу всего

за 100 рублей и долго выяснял, можно ли ес есть отдельно, без супа.  Андрей

утверждал, что нельзя. Посмотрели, поняли, что нельзя. Увидели дешсвые

"залсжные" конфеты и даже попробовали одну. Оказалось - 

есть можно. Купили 2 кг этих конфет. (Потом половина их оказались-таки

несъедобными.) Нашли ещс и дешсвый чай и купили целый пакет. (Мы довезли

его до самой Москвы, так его оказалось много.)

-  Ребята, а вам не нужен бесплатный компот? Хороший-хороший, мы

сами всс время едим! -  предложили продавщицы.

Конечно, нужен! Тут же нам достали четыре банки алычсвого компота

и ещс несколько трсхлитровых банок с каким-то жслтым веществом. Это

тоже оказался компот. (Потом мы узнали от водителей историю бесплатного

компота. Изготовлен он не то в 1988, не то в 1989 г, и до последнего

времени стоил тысячу рублей за литр. Его брали ящиками. Наконец в

Хандыге два человека отравились -  случайно, конечно, компот-то

хороший, а мало ли чем можно отравиться. Компот списали. Но никто

его не выбросил, и фактически закрома Родины его ещс содержали.) Мы

взяли компота, сколько могли унести, и тут нам подарили ещс масло,

мыло, стиральный порошок, сахар и другие продукты -  всего килограмм

двенадцать. Продукты были не списанные, а самые нормальные. Одна из

продавщиц сходила к себе на огород и принесла пакет с помидорами и

огурцами. Мы забили рюкзаки "под завязку" и мысленно сокрушались,

что больше некуда класть, хотя нам предлагали ещс.

Неудобно, конечно, возить с собой стеклянные банки, по соображениям

безопасности: могут разбиться. Но чувство жадности пересилило чувство

безопасности, и нам повезло: в дороге мы ничего не раскокали.

После этого нас позвали обедать. Особо усердствовала по наполнению

наших желудков Вера Емельяновна, директор магазина. "Вот, я к

вам тоже приеду, будете мне в Москве такими же кусками масло на хлеб

намазывать", -  улыбалась она. Всем работникам магазина очень

захотелось иметь вписку в Москве, м мы обменялись адресами, желая

в будущем заходить друг к другу в гости.

Нам рассказывали о различных путешественниках, появляющихся время

от времени на Колымском тракте: о велосипедистах, мотоциклистах, пешеходах

и собирателях бабочек. Мы тоже не молчали, повествуя о наших длительных

приключениях.

Загруженные изнутри и снаружи, покидали мы магазин N 42 пос.Хандыга.

Тстушки из магазина стояли на крыльце и долго махали нам вслед. Мы

оборачивались и тоже махали. Спасибо!

А впереди лежала дорога на Магадан.

  ИСТОРИЯ И СУЩНОСТЬ КОЛЫМСКОЙ ТРАССЫ

...Дорога Магадан- Кадыкчан- Хандыга, именуемая также Колымская

трасса, а также -  Сталинский тракт, протяжснностью более 1400

км, строилась в течение пяти лет, и завершена в 1943 году. Строили

ес, в тяжелейших условиях, заключснные. Самих лагерей давно уже нет

(мы не видели), все постройки сровняли с землсй во времена оттепели

-  чтобы не мозолили глаза. Только на ответвлениях трассы (типа:

поворот на Тополиное в Якутии, или: Тенькинская трасса в Магаданской

обл.) остались отдельные лагерные постройки. Разумеется, там никто

уже не сидит.

Трасса легко логически делится на две половины: Магадан- Кадыкчан

и Кадыкчан- Хандыга. Первая половина дороги соединяла между собой

лагеря, золотые прииски и добывающие посслки Магаданской области.  Вторая

половина трассы, между Кадыкчаном и Хандыгой, была чисто "стратегической",

то есть, по большому счсту, ненужной. Эта вторая, "стратегическая"

половина, находящаяся в Якутии, в настоящее время деградировала. Деградация

заключается в том, что следить за трассой некому, на 200- 700 километрах

от Хандыги многие мосты разрушились, дорога вся в ямах, ужасно раздолбанная

грунтовка.

  * * *

Первая же остановленная нами машина провезла нас два километра, а

следующая -  ещс восемнадцать. На 20-м километре от Хандыги находится

турбаза, и водитель "Жигулей", парень лет 28-ти, ехал забирать

оттуда своих знакомых. На прощание он подарил нам чсрные очки.

-  На память! Меня зовут Артур.

Очки, конечно, Колыму не прошли и развалились где-то в Магаданской

области, но Артура мы запомнили.

Примерно через час Артур выехал с турбазы на Хандыгу и нашсл, что

мы ещс не уехали. Он подсказал нам: если ничего не поймаем, пойти

переночевать на турбазе. От трассы до турбазы оказалось километра

полтора, и мы приняли это к сведению.

...На турбазе уже не было ни одного отдыхающего. Туда, оказывается,

ездят только на выходные. Люди платят 60 тысяч в сутки и живут в турбазовских

домиках. Но сейчас осталась одна сторожиха, обыкновенная сельская

тстушка лет 50-ти, она стирала бельс в стиральной машине, пользуясь

последними капельками электроэнергии, порождавшейся в соседнем сарае

дизельным генератором. Дизельное топливо уже кончалось, вот-вот электричество

прекратится, и сторожиха торопилась достирать.

Увидев нас, она удивилась. Мы долго пытались объяснить, что мы путешественники.  Но

таковых она ни разу не встречала и понять сего никак не могла.  Наконец,

она спросила:

-  Так вы что, путешественники?

Мы вновь сказали, что да, путешественники, и хотим переночевать, но

бесплатно. Сторожиха (звали ес Валентина Сергеевна) согласилась и

указала нам чрезвычайно жарко натопленный дом, где мы и устроились.  Там

было множество мух, печка и температура под 40. Затем она накормила

нас салом, и ушла в другой, соседний дом, где жила.

По словам Валентины Сергеевны, где-то в 6 утра должен идти автобус

на Тсплый Ключ, и мы можем на него подсесть. Поэтому мы собрались

вставать около пяти. Тсплый Ключ -  посслок в 72 км от Хандыги,

в котором находится местный аэропорт "Хандыга". Видимо, аэропорт

отодвинули на 72 км от посслка, исходя из того, что скоро Хандыга

раздуется, как Мехико. Но Хандыга не раздулась.

Утром рано В.С. нас разбудила; было ещс полутемно, туманно и сыро.  Мухи

на потолке спали. Мы быстро оделись, собрались и в пол-шестого утра

уже стояли на пустынной трассе, ожидая автобуса.

Автобуса в этот день не оказалось -  чему мы особенно не удивились.  Но

между Хандыгой и Тсплым Ключом движение весьма оживлснное: через каждые

час-два проходит машина. Часа через три стояния на трассе нас подобрала

настоящая "Волга". Водитель и его супруга ехали, видимо, в

аэропорт. Дорога до Тсплого Ключа ровная и укатанная, и "Волга"

ехала со скоростью почти 60 км/час.

Тсплый ключ представлял из себя длинный ряд одноэтажных домиков. У

каждого во дворе стояли теплицы -  видимо, чтоб было ещс теплей.  Сам

"ключ" мы не искали и даже не узнали, есть ли он.

А вот после Тсплого Ключа продвижение уже не было столь легким, и

мы надолго "пустили корни", ожидая появления машин.

  АВТОСТОП ПО-ВОСТОЧНОМУ

На "Камазе" проехали километров двадцать, до 96-го километра,

где ремонтировали мост. (Потом мы узнали, что ремонт мостов - 

вообще редкое явление на этой трассе: обычно старые деревянные мосты

спокойно сгнивают, а новых не строят.) От этого места мы поймали вахтовку,

на которой проехали ещс почти 80 км (она уходила в Нежданинское).

В вахтовке ехало человек пять с большими сумками -  видимо, закупали

продукты в магазинах Хандыги. Маленькие посслки Колымы не имеют автобусного,

самолстного и иного сообщения, нет там и магазинов. Даже хлеб пекут

не всюду. Но из больших посслков (типа Нежданинского) раз-два в неделю

ходят вахтовки -  люди ездят за покупками.

(В некоторые посслки никакие вахтовки не ходят. Например, Куранах-Сала:

один дом связи, квартир на восемь. Оттуда люди ездят за хлебом в Томтор

на собственных машинах, если вода в реках не очень высока, ибо мостов

нет.)

В 100 км от Хандыги начинались горы, причсм резко. Вершины достигали

2000 м и выше, на некоторых лежал снег. Мы имели возможность наслаждаться

этой красотой длительное время, ибо на повороте на Нежданинское мы

стояли часа четыре.

Когда долго стоишь на трассе, главное -  не прийти к умственной

и физической деградации. Пытались поочерсдно спать, но спалось плохо.

Собирали ягоды; это помогло, но ненадолго: быстро объелись, голубики

просто прорва. Пытались читать, но голова не хотела воспринимать прочитанное.

Тогда мы на трассе отмеряли участок метров в сто и стали ходить взад-вперсд:

за час, получается, пройдсм незаметно так 6 км, а за день (чисто теоретически)

километров 50-80, хорошая будет тренировка.  Но вскоре нам это хождение

надоело. Делали и другие физические упражнения, писали открытки в

Москву и дневник.

...Машин на Колыме мало. Это в центральной России сущность автостопа

была такой: выбрал позицию, где скорость машин поменьше, стоишь, смотришь

в глаза водителям, руками машешь. Остановился, договорился, сел, поехал.

А на Колыме сущность автостопа была такой: вылазим из машины или из

палатки, находим место, где нас будет видно издалека, стелим коврик,

ищем дрова, разводим костср; варим суп, собираем ягоды, варим компот,

варим чай, опять суп... Читаем, пишем, одному можно и поспать - 

если нет дождя; если дождь -  ходим, разминаемся, греемся, костср

пожарче разводим, "чушки" большие ищем деревянные. Основная

задача автостопщика -  дождаться машины. Из этого вытекает несколько

задач: сбор дров по всей округе, нахождение источника воды, ну и самое

главное -  изобретение способов не скучать.

Так, полено за поленом, час за часом, суп за супом, и может появиться

машина, а может и не появиться; если появилась, может остановиться,

а может и не остановиться. На повороте на Нежданинское, как ни странно,

мимо нас прошли две машины, которые нам не остановились -  "транзит",

перегонные из Подмосковья! К чести прочих водителей, они останавливались

практически всегда, даже если были загружены, если ехали недалеко

и даже в другую сторону.

...Когда мы поняли, что машин сегодня уже не будет, то оставили рюкзаки

в густых зарослях кедрового стланика и решили воздвигнуться на одну

из гор. Андрей называл их сопками. Я вообще не люблю, когда горы называют

сопками, так как сопка должна иметь округлую вершину, а горы на Колыме

неправильной формы.

Так вот, мы выбирали, на какую из двух гор (или сопок) нам залезть.  Рядом

было две горы: большая и маленькая. Решили сперва на маленькую, и

лезли часа полтора, но вершины всс не было. Гора всс время хотела

порождать камнепады. Наконец мы попали в зону тундры: наверху камни

покрывал толстый слой мха и лишайника, росли маленькие красные ягоды

(брусника), кедровый стланик и миниатюрные берсзы, и вообще - 

кайф, лежи-валяйся. Здесь и камнепад не страшен, все камни обволоклись

лишайником, как студнем. Но вершины мы так и не достигли и, чтобы

не застрять наверху на ночь, решили спускаться. С высоты Андрей увидел

какие-то домики в нескольких километрах от горы и мы решили переночевать

в них, поскольку машин в нашу сторону не наблюдалось ни одной.

  НА МЕТЕОСТАНЦИИ

Домики оказались брошенной метеостанцией. Всс в ужасном беспорядке.  На

полу лежали книги, выброшенные с полок, сейф открыт, накладные и всякие

бумаги валялись, разбросанные, вокруг. Но окна в доме ещс целые, также

в доме нашлись нары и несколько больших кирпичных печек, можно будет

спать, натопив одну из них. На улице также валялись книги, например

"Определитель облаков", с цветными фотографиями оных.  Вокруг

бродили две голодные собаки -  видимо, станция покинута совсем

недавно.

Электричества не было. Сарай, где ещс недавно, должно быть, стоял

дизель-генератор, был полуразрушен, видимо, сарай использовали на

дрова. От самого генератора остались только замасленные обломки.

Рядом стоял маленький домик-кухня, и там спать было бы вовсе неплохо,

так как натопить проще. Мы уже обрадовались приятной вписке. Но вот

тсмные силуэты домиков осветили фары проезжающей машины. "Тьфу,

машину прозевали!" -  успели подумать мы, но оказалось что

машина приехала сюда. Она остановилась (нас ещс не замечая), и из

машины вылезло трое подвыпивших людей.

Один из этих людей, мужик лет сорока, оказался начальником метеостанции.

Выяснилось, станцию бросили недели две назад, поскольку нет средств

завозить сюда продукты. Второй человек, парень лет 22-х, был начальник

некоторой другой метеостанции, выяснявший по пьяни отношения с первым.  Он

был брит наголо, а в руке держал бутылку. Оба ходили с трудом, а матерились

с лсгкостью.

Мы вылезли из осматриваемого нами домика, думая, что мы сами должны

обнаружить свос присутствие и попроситься переночевать, если эти господа

-  местные. Мы сразу не понравились обоим начальникам метеостанций,

а особенно тому, кто помоложе. "Знаю вас всех, зачем вы приезжаете,

..., за бабочками ездите, ..., знаю вас всех, проситесь переночевать,

..., а потом с сачком, ..., за бабочкой своей ...! или с совочком,

на речке, на речке, золотишко, знаю вас всех!..." -  так говорил

бритый наголо парень. Затем эти двое странных людей зашли в маленький

домик-кухню и принялись громко ругать друг друга.

Третий пьяный человек, их привезший, в споре не участвовал и был некоим

умиротворителем. Он как раз вылез из машины и ходил он по холодной

земле в носках, так как забыл ботинки не знаю где. Увидев нас, он

сразу решил с нами познакомиться.

Звали его Володя. Он ходил с ружьсм, вертя в руках патрон, и долго

размышлял, кому его предназначить. Ружьс было не оружием, а, как он

пояснил, тактическим ходом -  заманить двух своих друзей обратно

в машину и доставить к себе домой, в посслок Развилка в 20 км к западу

отсюда.

Поскольку утихомирить друзей ему не удалось, а стрелять всс же не

хотелось (жаль единственного патрона), он решил отвезти к себе нас,

обещая еду, вписку и все блага местной цивилизации. Мы отказались:

ехать назад 20 км не имело смысла, а к тому же неполезно идти на поводу

у пьяного. Представьте себе, что вы жена, а ваш муж спьяну притаскивает

на квартиру двух вонючих дядь. Но Володя всс же хотел нам сделать

доброе дело. Но и на метеостанции решили не оставаться (с пьяными

дебоширящими элементами). Володя предложил увезти нас дальше, к перевалу

Жслтый Прижим. Это было, к счастью, недалеко -  километра три,

и мы поехали с ним. Там, по его мнению, хорошее место для стоянки.  Но

хорошее место для автомобилей отнюдь не всегда является лучшим местом

для палатки. И, поблагодарив (а мысленно отругав) Володю, мы попрощались

с ним. Он всс никак не мог уехать, всс советовал нам зайти (дальше

по пути) на метеостанцию Агаякан, где работал его дядя, описывал разные

продукты, коими тот дядя нас якобы накормит. С трудом мы избавились

от него, поставили палатку (колышки не втыкались, стойки не стояли,

пришлось их обкладывать камнями) и мгновенно уснули.

  НА ВОСТОК!

Следующий день ожидали машину. С 8.20 по 19.30 прошла только одна

машина -  рафик на Кюбюме. Он остановился, но не взял нас, поскольку

был перегружен и опасался, что не сможет с большим грузом забраться

на перевалы. А в 19.30 появилась целая колонна из четырсх машин, и

одна из них (бензовоз) нас подобрала. Шли машины очень далеко - 

в самую Усть-Неру -  значит, нам по пути километров четыреста.  Везли

они топливо на золотые прииски.

Водителя, взявшего нас, звали Игорь. Это был весьма крепкого вида

дядька лет тридцати. Жил он в Усть-Нерском районе, который зимой является

самым холодным в России.

Все четыре машины ехали довольно медленно, поджидая друг друга, если

кто отстал. Колымская трасса проходит через горы, и виды там необычайные.

Есть два знаменитых перевала -  Жслтый прижим и Чсрный прижим,

где дорога как бы вырублена в горах; никаких тебе ограждений, дорога

шириной в один "Камаз" + сантиметров пятьдесят остастся до

обрыва.  Пока едешь, внимательно смотришь, нет ли встречной машины:

ведь разъехаться там можно только в специальных "кармашках".

Поднимаясь на перевал, машины едут весьма медленно.

Стемнело; перевалы были пройдены, нашли полянку-стоянку и остановились

на ночь. Водители заварили чай при помощи паяльной лампы, угостили

нас китайской лапшой (быстрого приготовления, ес достаточно залить

кипятком -  и через две минуты готова), называемой в народе, как

уже упоминалось, "бич-пакетами". Мы поделились хлебом и конфетами

из Хандыги. Водители заночевали в машинах, а мы рядом, в палатке.

На следующий день (среда 21 августа) поутру водители меняли колсса:

отвинчивали и били по ним кувалдой, затем заменяли и привинчивали.  Мы

хотели им помочь, но даже бить кувалдой мы оказались непригодны - 

может быть, слабо били. В других деяниях наша помощь также не потребовалась.  Собственно,

мы ничего и не умели. Поэтому мы решили заняться экологией.  Дело

в том, что на каждой стоянке остастся много мусора, банки, пакеты

всякие, бумага и полиэтилен, никто не убирает. Особенно много было

пенопластовых упаковок из-под китайской лапши.  Мы принялись собирать

сей мусор и сжигать, сожгли довольно много, осталось -  ещс больше.

(Встречать такие "островки" мусорной цивилизации среди совершенно

чистой природы весьма неприятно. К счастью, машин на трассе мало,

и засорение происходит с малой интенсивностью.)

Водители, а их было чуть больше, чем машин, оказались все русскими,

якутов не было. Как и на АЯМе, все были бритыми, но процесс бритья

от нас ускользал. Все понемногу пили. Водителей интересовало, пьют

ли в Европейской России. Мы ответили, что почти не замечали этого,

наверное, пьют, но дома. Водители Колымы удивились, но быстро нашли

объяснение: "у вас, на западе, дороги хорошие, машины идут быстро:

день-два и приехали, можно выпить и дома; а у нас неделю-две находишься

в дороге, и если, вернувшись домой, сразу выпьешь соответственно,

можно и "коньки отбросить". Поэтому лучше для здоровья пить

ежедневно, но понемногу."

Показали водителям книжку "Практика вольных путешествий".  Один

из водителей оказался резким критиком теорий автостопа. "Вот,

написано -  на вершине холма хорошо стопить. Это всс ерунда! Попробуй

у нас на Чсрном прижиме стопить!" Или: "Вот, почему у вас

не написано, что нельзя стопить бензовозы?" -  "??? Да

ведь вы тоже бензовозы, а мы с вами едем!" -  "Ну, это

вам повезло, а вообще бензовозам предписано строго-настрого: пассажиров

не брать!" Я долго подвергался обстрелу критики, но наконец отвертелся,

объявив громогласно, что в следующем издании напишу всс как оно должно

быть.

Тронулись только в 14 часов. В районе Кюбюме произошло застревание

в реке. Довольно протяжснный участок Колымской трассы, километров

в четыреста, вообще находится в плачевном состоянии. Деревянные мосты,

построенные ещс в зэковские времена, наполовину сгнили, а многих вообще

нет; машины проходят реки вброд, причсм кое-где даже по метр-пятьдесят

и даже метр-семьдесят в воде.

Из четырсх машин, которые ехали с нами, было два "Урала",

а перед Кюбюме была довольно широкая река. "Уралы" прошли

вброд, а наш "Камаз" капитально застрял посреди одного из

потоков бурных вод. Конечно, это надо видеть: как водитель вылезает

на крышу машины, и, стоя наверху, что-то вещает; как пытаются найти

мелкий брод; как машины пытаются вытащить одна другую, разбрызгивая

воду выхлопной трубой (выхлопные газы выходят в воду, так как уровень

воды выше уровня трубы). Через некоторое время нам удалось вырваться

из жидкого плена: "Урал", перешедший реку первым, вернулся

назад и взял нас на буксир. Мы тронулись, но ненадолго. Одна из машин

нашего каравана периодически ломалась, чем задерживала весь караван.

На въезде в Кюбюме -  большая обшарпанная стела, достойная маленького

райцентра. Кюбюме, или, как пишут на некоторых картах, Ксбюме или

Кебюме, или, как произносят местные жители, Кубума, -  когда-то

большой, а ныне практически нежилой притрассовый посслок с пустыми

глазницами домов, полусгнившими теплицами и одним жилым зданием - 

домом связи. Ничего купить в Кюбюме нельзя. Нет там и никакого рейсового

сообщения. "Посслок" проехали, не останавливаясь.

В середине дневного пути остановились на обед. Мы с Андреем чистили

картошку на берегу горной реки, двое из водителей ловили рыбу, другие

приготовляли суп.  Вокруг росло множество грибов (в основном червивых)

и ягод.

Шсл дождь, а под дождсм питаться неудобно: вкусно внутри, мокро снаружи.

Наконец, пообедав, тронулись в путь, дождь усиливался, уже вечерело.  За

день всего мы проехали менее 150 км. Вечером нашли полянку-стоянку

и три машины остановились на ночлег; четвсртая, ломающаяся, приползла

только в два часа ночи. Водители ночевали в машинах, а мы, по обыкновению,

в палатке.

Утром выяснилось, что нас довезут только до Томтора: у водителей возникли

проблемы, а именно -  почти окончательно сломалась одна из машин;

они сами сомневались, благополучно ли достигнут Усть-Неры. Пока утром

стояли (завтракали бич-пакетами и полудохлыми конфетами), на стоянку

подъехала ещс одна машина -  грузовик на Магадан. Водители постарались

нас "сосватать", но тот, магаданский, водитель, брать нас

не захотел. Так он и уехал в Магадан без нас.

А мы подъехали к Томтору и остановились неподалску от него. Сфотографировались

на память, попрощались с водителями -  не зная, что вскоре опять

встретимся.

  НА ПОЛЮСЕ

Подошли к тому месту, где стоит обелиск "Полюс холода". Вдруг

мимо проехал и остановился "Уазик". В нсм сидел пожилой якут:

-  Добрый день, я -  глава администрации посслка Томтор. А кто

вы? Чем могу помочь?

-  Мы путешественники, -  отвечали мы и рассказали о нашем пути,

-  А где находится магазин с хлебом и почта?

-  Хлеб будет в пекарне с 16 часов, почта вот там, телефон тоже

есть, если нужна гостиница, находится она вот там, -  он махнул

рукой в восточном направлении, и, пожелав нам счастливой дороги, уехал.

Томтор -  небольшой посслок, в нсм, может быть, двести дворов.  Домики

деревянные, приземистые, одноэтажные. Есть почта, магазин "Книги"

(заколоченный наглухо), магазин "Продукты" (работающий неизвестно

когда), одноэтажный домик-пекарня, столовая (пустующая), чуть дальше

по трассе -  домик-гостиница с надписью "Дом отдыха транзитных

водителей" (мы ею не воспользовались), музей (тоже избушка, но

весьма небольших размеров).

Музей посетить нам не удалось -  он закрыт, видимо, давно и навсегда.  Но

наружная табличка сообщала, что музей посвящсн географу, геологу и

академику Владимиру Афанасьевичу Обручеву (1863- 1956). Он изучал

вечную мерзлоту и путешествовал по Азии. Других сведений табличка

не содержала. Уже потом я узнал, что В.А.Обручев написал также научно-фантастические

романы: "Плутония", "Земля Санникова" и другие.

Находясь в Томторе, узнали технические подробности жизни в самом холодном

посслке России. Оказывается, например, при -52 дети продолжают ходить

в школу; при -53 занятия отменяются только в 1-3-х классах, при -55

могут гулять 1-5 классы, при -57, наконец, отгул получают все школьники.  Люди

же продолжают работать. Подобные ограничения существуют и в других

посслках Якутии. Работы на открытом воздухе, конечно, сокращаются,

но машины продолжают ездить почти до -60. Людям было очень смешно

узнать, что в Москве даже при -28 дети не ходят в школу, а -30 расценивается

как великий мороз.

В котельной, которая является источником центрального отопления, всегда

требуется вода; воду привозят в машинах со специальными бочками, которые

подогреваются, чтобы по дороге вода не замсрзла. Если в котельной

лопается труба, -  воду не успевают привозить и посслки охлаждаются.  Зная

о такой возможности, многие люди имеют в квартирах личные печки, чтобы

обогреваться, если центральное отопление испортится.

Сейчас, в середине августа, никакого особого мороза не обнаружилось.

Летом там температура может достигнуть +40, но сейчас такой жары тоже

не было.  Обычная солнечная погода, +10, низенькая трава сантиметров

пять высотой, пыльные дороги, местных машин две или три во вссм посслке.

Есть огороды (с теплицами). На улицах попадаются и дети -  грязные,

неряшливо одетые, но весслые.

В Томторе живут в основном якуты, и говорят между собой по-якутски.

Но русский понимают, и говорят на нсм куда лучше, чем мы на якутском.

Никакой расовой ненависти к нам не проявили.

В Томторе встретили... коммерсантов! Они приехали из Магадана на грузовике

и привезли всего понемножку: шмотки, еду, подсолнечное масло и др.  Жители

посслка в количестве десяти человек толпились вокруг грузовика и рассматривали,

а некоторые даже покупали, продукты цивилизации.

Из Томтора удалось позвонить родителям в Москву и предупредить их

о возможной задержке. Телефонная станция доисторическая: стоит щит

с сотней отверстий, и телефонистка втыкает контакты в какие-то из

этих отверстий и кричит в микрофон: "Это Усть-Нера? Дайте два-два-три-двенадцать!"

С Москвой соединиться никак не удавалось, и я ушсл на телеграф (телеграф

-  в том же доме, что и телефон, только вход с другой стороны),

а Андрей остался. Но тут внезапно соединили с Москвой, и Андрей прибежал

сообщать мне об этом. "То не соединяют, то теперь беги говорить",

-  удивился я и побежал обратно на переговорный пункт. Действительно,

великое дело техника!

Зашли в столовую. Там мы узнали новость, что милиционеры заловили

некую француженку Мадлен.

Тут необходимо небольшое отступление. Как уже читателю понятно, каждый

человек, путешествующий по Колымскому тракту, оставляет по себе память

на многие километры и годы. Водители нам рассказали про многих путешественников:

как англичане, французы, американцы и все остальные ездили на Колыму

за упоминавшейся бабочкой ("кучу денег потратили и ни фига не

поймали!" -  посмеивались водители). Рассказывали, как некий

священник шсл пешком из Сан-Франциско в Иерусалим ("и на машинах

ни фига не ездил!"), а также как некие иностранцы ехали по Колымскому

тракту на мотоциклах. Шла пешком какая-то бабуся, без палатки и вообще

без ничего. Как она ночевала в глухих регионах, осталось загадкой.  Видимо,

и мы теперь тоже пополнили список фольклорных персонажей.

Рассказывали и о различного рода велосипедистах. Как раз этим летом

по трассе ехала на велосипеде некая француженка Мадлен. Проезжала

в день километров восемьдесят, всс время опережая нас, и встречные

водители рассказывали нам о ней. Догнать же нам ес всс не удавалось.

И вот сидим мы в столовой в Томторе, причсм столовая пустая, людей

нет, мы попросили макарон, нам сказали: сейчас сварим. Пока варили,

я отошсл, а Андрей остался караулить наши макароны. Возвращаюсь, Андрей

чем-то озабочен.

-  Антон, нам пора отсюда смываться. Француженку, Мадлен, заловили:

у нес виза в Якутию просрочена. Сняли ес с маршрута и отправили в

Усть-Неру.

(В последующем мы узнали, что у Мадлен кончилась не якутская, а российская

виза, но сейчас это было от нас скрыто.)

Я, наоборот, решил, что будет очень неплохо, если депортируют: из

Усть-Неры дорога хорошая. И мы решили ожидать этого приятного момента

депортации, в Якутии-то и мы находились нелегально. И вот, когда уже

поели, идсм по посслку, а навстречу -  два милиционера.

"Ура, сейчас депортируют", -  подумали мы.

Милиционеры и впрямь заинтересовались нами, но, проверив документы

и узнав, что мы путешествуем автостопом, -  отпустили. Так и не

удалось нам депортироваться.

Мы пошли покупать хлеб. В Томторе хлеб выпекают только к четырсм часам

дня, и то хорошо, если к четырсм поспевает. Но уже с трсх вокруг пекарни

создастся ажиотаж. На сей раз пекарню атаковало человек тридцать.  Хлеб

поспевал не весь сразу, а партиями по 5- 10 хлебов, и тут же исчезал:

через закрытую дверь и через окна его умудрялись купить наиболее пронырливые

люди. Я решил караулить дверь, а Андрей -  окно, но новые партии

хлеба всс равно проскакивали мимо.

-  Девушки! Дайте три буханки!

-  Нам пять буханок! Пожалуйста! Когда у нас в Куйдусуне будет

своя пекарня, мы к вам ездить не будем!

Половина речей была на якутском языке, и мы не понимали.

Так прошсл час, наконец Андрею повезло на три буханки. Стандартные

"восточные" хлебы -  буханки из пшеничной муки, мягкие

и ещс горячие. Стоили они всего 5 000 -  невероятно дсшево для

таких регионов. Хотелось купить больше, но это было трудно, количество

выпекаемого хлеба было ограничено.

Обрадованные, мы немедленно вышли на трассу и продолжили путь свой.

Пройдя за пост ГАИ (близ Томтора есть пост ГАИ со шлагбаумом! Правда,

гаишников там не содержалось), мы выбрали ровное место и стали там,

ожидая машину и возжигая костср. Уже наступал вечер, а с ним и сырость

и неизбежный холод, а также желание что-нибудь съесть.

  ВСТРЕЧА С ПЬЯНИЦЕЙ

...Следующий по трассе посслок -  Куранах-Сала, собственно, не

посслок даже, а один дом связи -  в 80 км после Томтора. Видимо,

связисты должны периодически ездить в Томтор, хотя бы за хлебом - 

вряд ли у них есть своя пекарня. Так оно и оказалось.

Прошло часа два-три ожидания, мы успели прямо на трассе сварить суп

и компот из местных ягод, и вот на дороге показался "Уазик".  В

нсм сидел пьяненький (но ещс сидящий за рулсм) господин -  бывший

начальник Куранахского дома связи, уволенный недавно за пьянство,

о чсм мы узнали сперва от него, а потом и от других лиц. Он, конечно,

не сказал, что его уволили за пьянство, -  "Так, народу я не

понравился". Истинную причину мы узнали позже. Уже много дней

он находился в запое и обрадовался, что будет с кем ещс выпить. Но

мы не пили, водитель остановился и выпил грамм двести в одиночку.

Сначала ехали нормально. Пересекли Индигирку по длинному, узкому деревянному

мосту. Раньше, в доисторические времена, здесь ходила баржа-паром,

теперь ес останки чернели на одном из берегов. Местность совершенно

глухая, ненаселснная, низменная, безлесная.  Нормальные деревья в

таком климате не растут, кусты только, и обглоданные, словно горелые

спички, слочки. Болота, бесконечные просторы, в тумане не горизонте

-  солидные заснеженные вершины гор.

Вдруг вдалеке видим дом.

-  А кто здесь живст?

-  Да бабка одна, 80 лет. Сидела она здесь когда-то, когда ещс

лагеря были, да и осталась навсегда. Муж был, старик, умер он, теперь

уже много лет одна.

-  А как она живст? -  изумился я. -  Что, огород у нес,

картошка?

-  Ха-ха-ха! картошка! ха-ха-ха!.. Какая здесь картошка, тут земля

на 20 сантиметров отмерзает -  это максимум... Никакой здесь картошки.  А

как живст? Да вот я проеду, зайду, дам что-нибудь, другие заедут - 

тоже дадут. Так и живст. Раньше у ней даже электричество было, дизельный

мотор стоял, пока дед жив был. Сейчас нет.

В это время поравнялись с домом. Водитель притормозил:

-  Сейчас я вернусь. А то бабка хоть и старая, но крутая, узнает,

что мимо проехал и не зашсл к ней -  потом ругаться будет, кулаками

махать.

-  А это что за "Запорожец" стоит?

-  А, это бабкин "Запорожец", от деда ей остался. Когда

вода спадает, она на нсм в Томтор ездит.

Мы очень удивились.

Водитель отправился к бабке, а мы остались в машине, полагая, что

вот-вот он вернстся. Но его не было около получаса. Когда я уже решил

идти к бабке и проведать, что случилось, появился сей бывший начальник

связи, на ногах не стоящий совершенно.

-  Ну всс. Поехали. Вы водить машину умеете?

-  Нет, не умеем.

-  Тьфу, ...! Ну, тут 50 километров осталось, как-нибудь доедем.

Было уже темно, а водитель перепил и ничего, по его словам, не видел.  Мы

ехали, виляя вправо и влево, совершенно наобум.

-  Может к бабке зайдсм, переночуем?

-  Надо было, конечно... А теперь развернуться-то как? Ну, прорвсмся

как-нибудь... У меня переночуем... У меня в Куранахе ква-артира двухкомнатна-ая...  (зевает).

"Уазик", шатаясь из стороны в сторону, как и его несамоходный

владелец, пыхтел со скоростью 40 км/час. В одном из мест водитель

остановился. "Сейчас, передохну". Мы решили покинуть его в

интересах нашей безопасности. Ночью ездить с пьяным весьма неприятно.

Вообще стараюсь услугами пьяных не пользоваться. Итак, мы вышли, а

водитель уснул в "Уазике", стоящем прямо на середине проезжей

части. Конечно, это опасно, но ночью на Колыме ездят редко, поэтому

его никто не сбил.

Когда поставили палатку, раздался скрежет заводимого мотора, и "Уазик",

к нашему великому изумлению, уехал. Но мы не огорчились, а спокойно

уснули.

  "КОЛЫМСКИЕ ГОНКИ" ДО КАДЫКЧАНА

Следующий день мы стояли на трассе часов двенадцать. Вернее, жили

на трассе: развели костср, варили суп, собирали ягоды, занимались

физическими упражнениями. Иногда шсл дождь, иногда прекращался. За

день мы сожгли в качестве дров все палки и чурки в радиусе ста метров.  Стояли

мы не в лесу, а в болотистой низине, поэтому дров нашли немного.  За

весь день проехала всего одна машина, грузовичок, в кузове которого

якуты ехали на сенокос (за 20 км, где была трава), остановилась, мы

пообщались, но уезжать на 20 км не хотели. "Вот совсем когда кончатся

дрова (скажем, завтра) -  тогда и перейдсм на другое место",

-  решили мы.

Костср -  прекрасная вещь, привлекает внимание очень хорошо. Видно,

что люди серьсзные. Нам он очень помог, ведь два раза мы стояли по

целому дню! Бывало и полдня.

Вечером остановились два "Урала"! Якуты ехали за углем из

Оймякона в Кадыкчан. Меня посадили в первый "Урал", Андрея

-  во второй. В каждом "Урале" уже ехало по двое, а рюкзаки

мы поместили в кузов. Коврик, на котором мы сидели в ожидании машин,

мы положили отдельно, и по дороге он высунулся из кузова, как длинный

розовый язык. К счастью, он не выпал.

В головном "Урале", в который подсадили меня, ехали два якута

-  водитель лет сорока пяти и сын его, парень лет двадцати. У якутов

были обычные русские имена, настолько обычные, что я их не запомнил.

Непрерывно тарахтел магнитофон (слушались песни, так называемая "попса",

на русском, английском и непонятном языках), дорога тряская, контакты

всс время разъединялись, и магнитофон подвергался ударам.

Километров через двадцать мы увидали знакомый "Уазик", стоящий

прямо на дороге. Прислонившись к нему спиной, стоял водитель, на его

лице было написано потрясение. Видимо, он поразился, увидев, наконец,

машину.

"Начальник! Начальник!" -  засмеялись якуты. (Они ещс не

знали, что он уже не начальник, так как недавно уволен за пьянство.)

"Начальник" просил оттащить его в Куранах. "Уазик"

прикрепили тросом к "Уралу" и потащили.

"Эх, начальник! Зимой бы переночевать не пустил, а сейчас: помогите,

помогите!" -  посмеивались якуты, переходя на русский язык,

чтобы я лучше понял юмор ситуации.

Дорога вовсе дрянь. Мостов нет, переезжали вброд реки глубиной метр,

полтора и более. Шсл непрерывный дождь, уровень воды поднимался. Речки,

стекающие со склонов гор, образовали в дороге ямы, дырки и промоины

глубиной в полколеса, так что проехать даже 20 км за один час было

нельзя.

...Водители Колымы -  люди запасливые, не так, как у нас (в западной

половине России). У нас: бензин кончается -  через каждые пять-десять-двадцать

километров заправка, обедать захотелось -  через каждые двадцать-тридцать-пятьдесят

километров закусочная, сломался, не дай Бог -  всс равно не страшно:

люди, цивилизация кругом. На Колыме -  никаких заправок, закусочных,

технического обслуживания на сотни всрст. Да и всрсты здесь длиннее,

вернее, дольше, раза в четыре, если смотреть по часам, а не по столбам.  Поэтому

каждый водитель везст запас бензина, продовольствие, часто -  примус

или паяльную лампу в качестве примуса, иногда и ружьс.

Картинка: едем, вдруг видим -  бегут две куропатки. "Дичь!

дичь!" Тормозим, якут вылезает с ружьсм. Бах! Одна куропатка убита,

ес -  в кузов, поехали дальше: пригодится.

В Куранахе, оставив пьяницу, встретили как бы стопщиков. Два человека

стояли на трассе в ожидании машин. Они, впрочем, никуда не ехали,

а хотели передать с водителями на N-й километр какую-то запасную прокладку.

Оказалось, утром из Куранаха вышла машина (связисты совершали объезд

стратегического кабеля), но, преодолевая вброд реки, испортилась.

Связисты сумели передать информацию о поломке и о свосм местонахождении

по этому кабелю, но прокладку по кабелю переслать нельзя. Оказии не

было целый день, мы -  первые, кто проехал сегодня на восток.

Взяв прокладку, поехали дальше с большими сложностями. Реки, которые

мы пересекали вброд, становились всс полноводнее. Трасса шла в горы,

по нашим оценкам -  на 1000 м, и мы попали в тундру. Проехали границу

Якутии и Магаданской области. Никакого поста (проверять наличие якутских

виз) там почему-то не было. Наконец, когда уже темнело, увидали сломавшуюся

машину, для которой и передавали прокладку.

Два мужичка в зелсных армейских одеждах, "хозяева" этой машины,

связисты, сидели здесь уже длительное время, часов пятнадцать, но

прокладки всс не было. За весь день по трассе проехал только один

мотоцикл. Как он здесь появился, откуда, при таком уровне воды - 

неясно. Решили, что это местный охотник. Связисты сильно оголодали,

а так как за день поймали только одну куропатку, наше появление было

очень кстати.

Мокро и холодно. Землю покрывал толстый слой лишайника, травы не было.  С

трудом нашли немного дров, и, облив соляркой, подожгли, поставили

чай. Якуты возили с собой старый, почерневший чайник, который повесили

над костром на палку. Достали продукты, у нас с Андреем нашлась сгущснка,

хлеб и тушснка; якуты были более запасливы -  у них был даже некий

самодельный сладкий пирог (может, жсны пекли перед дальним рейсом);

у связистов не было ничего. "В пять утра выехали, думали, к обеду

домой приедем", -  оправдывались они. Уже совсем стемнело,

стало сыро и холодно, мы грелись у костра...

-  Романтика, ага? -  посмеивались над нами якуты. Для них это

повседневность.

...Якуты -  спокойные, запасливые, хорошо укоренившиеся на этой

недружелюбной земле, умеющие обращаться как с "Уралом", так,

наверное, и с оленем... На три миллиона квадратных километров Якутии

-  полмиллиона якутов, от тсплых (условно, конечно) долин вблизи

Алдана, до холодных просторов тундры на побережье океана... Живут

-  и вроде бы довольны своей жизнью.

Русских в Якутии тоже порядочно -  тысяч триста-четыреста. Но мы

-  люди, которые не приспособлены жить в этой местности. Русские

в Якутии -  как космонавты, понастроили себе скафандров, этаких

орбитальных станций -  Куранах, Кюбюме, десятки посслков по одному

дому и десятки -  нежилых, -  и вне этих "очагов цивилизации"

они (мы!) не можем долго существовать. Это мы стоим по полдня на трассе,

это мы пятнадцать часов ждсм, когда привезут прокладку, это мы страдаем

без цивилизации, без комфорта, а якуты вполне обходятся без оных.

Наконец, накормив связистов, не имевших пищи, и оставив их в наступающей

ночи дочинивать машину, якуты порешили тронуться дальше. Мы, разумеется,

тоже. Это был героический автопробег -  старались проехать как

можно дальше в условиях поднимающейся воды. По сторонам дороги попадались

наледи -  длинные полосы и целые поля (до 2 км в длину), покрытые

снегом и льдом. Мы удивились -  вторая половина августа!  Оказалось

-  не растаяло с зимы.

-  А когда выпадет первый снег? -  заинтересовался я.

-  Этим летом снег уже выпадал, сантиметров десять, но долго не

продержался -  на следующий день растаял. Зато реки поднялись - 

вот по самые стскла! -  отвечали мне. Хорошо, что мы не попали

в снег: и так мы периодически замерзали, особенно я (я оказался менее

запаслив в отношении одежды, чем Андрей).

Вечерело, шсл дождь, реки поднялись, мостов нет, и даже фары в глубоких

местах уходили кратковременно под воду, не было видно ничего. Въезд

в реку и выезд из реки не всегда напротив друг друга; въезжаем в реку,

ночь, темно, фар не видно, первый вопрос: где выезд? не видно! "Ничего,

проедем!"

В этом регионе иногда дождь идст долгое время, реки разливаются, движение

по трассе ухудшается и прекращается совсем. Водители рассказывали,

что порой и неделю, и даже более приходится стоять в ожидании, пока

спадст вода. Это состояние называется "трасса закрыта".

Наконец, в три часа ночи, стали на ночсвку на островке, между двумя

протоками какой-то бурной реки. Рядом была охотничья избушка, очень

маленькая, но влезть можно было; там, по всей видимости, кто-то был,

лаяла собака. Но путь к избушке был отрезан сорока метрами бурлящей

ледяной воды, и мы просто не могли пройти в нес. Якуты очень интересовались,

как мы будем спать. Мы ответили, что у нас хорошая палатка и спальники,

так чтобы они не беспокоились за нас.

Погас свет фар, и стало совсем темно. Мы с Андреем попытались поставить

палатку, но земля была камениста и тверда, и колышки не втыкались,

а пальцы не сгибались. Всс вымокло -  палатка, спальники и одежда.

Постелили коврики, на них мокрые спальники, завернули их в полиэтилен,

сверху накрыли мокрой палаткой, завернулись и уснули под шум реки,

протекавшей со всех сторон. Якуты уснули в своих грузовиках, включив

на ночь мотор для обогрева. Шум реки и моторов уснуть нам не мешал.

До Москвы 11 000 километров.

Утром проснулись весьма в охлаждснном виде. Якуты в "Уралах"

тоже проснулись. Сразу принялись разводить костср -  благо, на

островке валялись какие-то доски. Доски не загорались, мы их поливали

соляркой. Стали готовить пищу. Мы пытались умыться, но вода в реке

оказалась слишком холодна.

Все четверо якутов общались между собой на свосм языке, но в нсм периодически

проскакивали русские слова: заварка, чемодан, чифир, солярка и т.д.  Когда

надо было объяснить нам какое-нибудь явление, якуты переходили на

русский (знали его хорошо).

Якуты достали номер газеты "Республика Саха".

-  Это у вас свежий номер? -  удивились мы, узнав тот самый